Что значит сломать 4 стену
Обновлено: 18.05.2024
что означает ломать 4 стену во сне?
Лучший ответ
Я тоже однажды увидела саму себя во сне, и это был один из самых страшных снов в моей жизни.
Вроде это говорит о каком-то разладе в сознании.
vlad AgapovЗнаток (459) 1 год назад
я обращался к самому себе и злобно улыбался.
Остальные ответы
Страх прошлого сна отразился на новый сон. Зеркальный сон снится, когда Вы не отработали силу своего сна в то время, когда увидели сон в первый раз. Можно отработать во второй раз. Во второй раз страшно уже не будет, поверьте.
Разрушение четвёртой стены
Так-так, либо у меня опять приступы головной боли, либо один из создателей этой игры постоянно курил траву .
— Э… эй, это… вроде бы… была не моя вина… Там была Маленькая Красная Шапочка… и она просто выбила из меня весь воздух, прикинь? — «объяснил» Роман, в очередной раз затянувшись. […Красная Шапочка? Ты чем тогда обдолбался?] Нео недоверчиво прищурилась. [И я всё ещё не знаю, как, дери тебя, ты меня понимаешь? Я даже ничего не говорю! И тебе лучше сказать мне, если ты читаешь мысли!] — Не… Я типа… читаю субтитры.
Между персонажами художественного произведения и аудиторией находится четвёртая стена: персонаж не знает о вымышленной природе своего мира и ведёт себя соответственно.
Разрушение четвёртой стены — это прямое обращение героя художественного произведения к автору или аудитории. Характерным примером могут служить пьесы Шекспира, в которых персонажи часто обращались к зрителям. Это, по сути, развитие старого театрального приёма реплики «в сторону» (à part), призванного явить зрителю мысли персонажа, которых остальные персонажи, разумеется, не слышат — они же не телепаты. Только здесь педаль утоплена в самую сцену: актёр не просто озвучивает зрителю свои мысли, но и обращается прямо к нему.
Сейчас этот приём используется в комических целях, чтобы намекнуть, что авторы произведения помнят о своей лояльной аудитории. Довольно популярен в манге, где зачастую в шутливой форме герой сетует и пеняет автору на нелепость ситуации, в которой оказался. Также данный троп используют большинство мультсериалов для самых маленьких.
Ну, а если троп навяз в зубах и вообще кажется несмешным и разрушающим произведение — разумеется, под него уже подрылись и не раз ниспровергали навзничь. Да-да, это опора на четвёртую стену.
Существует и обратные варианты, когда не персонаж узнаёт о реальном мире, а настоящие персонажи, в особенности автор, просачиваются в мир произведения, становясь законной его частью. В случае, если в выдумку попадают достоверные события, получаются Приключения автора, если же он сам становится активным действующим лицом своих же произведений — то Лавкрафт писал правду!
Содержание
Дионис: А видел ты, скажи мне, лжесвидетелей? Отцеубийц и взяточников? Ксанфий: Да, а ты? Дионис: Конечно, видел. Вижу и сейчас еще. (Показывает на зрителей, сидящих в амфитеатре.)
- Как в комедии Плавта «Клад», так и в комедии Мольера «Скупой» обокраденный персонаж взывает о помощи к зрительному залу, а затем обвиняет зрителей, что они в сговоре с грабителем.
- Проспер Мериме, «Театр Клары Гасуль» — в некоторых пьесах герои, не выходя из ролей, в конце обращаются к зрителям и объясняют какие-то детали или авторские задумки. Особенно впечатляет, когда умершая героиня поднимается специально для этого: «Автор попросил меня воскреснуть, чтобы попросить у публики снисхождения. Вы можете уйти с приятным осознанием, что третьей части не будет». («Инес Мендо, или Торжество предрассудка»)
- Ганс Христиан Андерсен, «Любовь на башне церкви Святого Николая, или Что скажет партер» — зрители должны решить судьбу героини: аплодисменты будут означать, что ей позволят брак с любимым; если же пьесу освищут, придётся выйти за того, кого сосватал отец.
- Вот нифигасе… да это же интерактивная концовка, задолго до появления видеоигр с ветвящимся сюжетом, книг-игр, форумных сюжетных игр и похожих интернетовских забав (в которых публика, порой буквально большинством голосов, влияет на развитие публикуемого сюжета в ту или совсем иную сторону)!!
- Фраза одураченного городничего: «Чему смеётесь? Над собой смеётесь!».
Рисположенский: Ты думаешь, мне никто не поверит? Не поверит? <…> Я… я вот что сделаю: почтеннейшая публика! Подхалюзин: Что ты! Что ты! Очнись! Тишка [слуга Подхалюзина]: Ишь ты, с пьяных-то глаз куда лезет! Рисположенский: Почтеннейшая публика! <…> Тестя обокрал! И меня грабит… <…> Подхалюзин (к публике): Не верьте, всё врёт-с! Так-с, самый пустой человек-с, внимания не стоящий! <…> Ничего этого и не было. Это ему, должно быть, во сне приснилось. А вот мы магазинчик открываем: милости просим! Малого робёнка пришлите — в луковице не обочтём.
- Козьма Прутков, «Фантазия» — пародия на троп. После окончания пьесы Кутило-Завалдайский просит у одного из оркестрантов афишку, ругает автора за дурацкий сценарий и предлагает пару-тройку более интересных сюжетов. Всё строго по сценарию!
- Джакомо Пуччини, комическая опера «Джанни Скикки»: в финале Джанни Скикки поворачивается к зрителям и говорит, что за свои художества должен быть отправлен прямо в ад, но вы же, дорогая публика, не позволите этому случиться? Тогда похлопайте как следует!
- Джеймс Барри, «Питер Пэн»: когда фея Динь-Динь выпивает яд, подсыпанный Крюком, юных зрителей просят спасти её, похлопав в ладоши — в знак того, что они верят в фей. Аналогичный эпизод есть и в книге, но там он выглядит не настолько эффектно.
- В. Маяковский:
- «Клоп» — в конце главный герой Ванька Присыпкин (он же Пьер Скрипкин) обращается к зрителям.
- «Баня» — шоу внутри шоу, во время которого происходит ломка четвертой стены с противоположной стороны (да, такой вывих мозга). К режиссеру заявляется Победоносиков (не тот же, что в пьесе, а фактически прототип) и начинает критиковать спектакль. Все-то ему не нравится, особенно образ Победоносикова, видно, на воре шапка горит. А потом появляется положительный герой и нападает на Победоносикова. Режиссер в ужасе поясняет: «Он не из пьесы, просто похож, а вы не волнуетесь, будете довольны по ходу действия».
- А в конце разрушение в чистом виде: Победоносиков горестно вопрошает: «И она, и вы, и автор, что хотели сказать?»
- Эпическое разрушение четвёртой стены в «Антиформалистическом райке» в постановке 2005 года от «Виртузов Москвы». Участвуют Спиваков, Евгений Миронов и даже Ельцин.
- Л. Филатов, «Любовь к трём апельсинам»: весь финал пьесы — воплощение этого тропа.
- В начале пьесы каждый из более-менее значительных персонажей выходит на авансцену и рассказывает о себе залу. (Маг Челио проворачивает этот номер уже по ходу действия.)
- В конце первого акта Труффальдино, обращаясь к залу, говорит: «Спектакль не окончен — это факт, но в пьесе полагается…» И ждёт подсказки «Антракт!» из зала.
- Служанка колдуньи Креонты Пекарка в ответ на высокоточный матснаряд в исполнении той пытается её осадить: «Мы не одни, хозяйка, и заметьте, что в зале могут находиться дети».
- Хотя в расширенной версии мюзикла получается опора на четвёртую стену: Астинус повторяет эту же фразу, но ему тут же отвечает Карамон: «Нет! Этого не могло произойти! Как в будущее мог ты заглянуть?». Получается, что посметь вмешаться должен именно Карамон (что он и делает).
- Пьеса «Бременские музыканты» (не по сказке братьев Гримм, а по мюзиклу Инессы Ковалевской). Сыщик, прикинувшись старушкой, начинает заговаривать с принцессой с целью ее будущего похищения. Принцесса начинает подозревать неладное и говорит «Дети, неужели это и вправду бабушка?!». Юные зрители начинают отчаянно кричать «Нет!», но сделать ничего не могут — сыщик раскрылся и надел на принцессу мешок.
- Некоторые пьесы для младшего возраста выжимают здесь педаль в зал, являясь полностью интерактивными, то есть требуя участия юных зрителей на всём своём протяжении. Из наиболее ранних и известных примеров — «Гусёнок» Нины Гернет.
- Любопытный выверт приёма — музыкальный спектакль-игра Бенджамина Бриттена «Давайте создадим оперу!», где четвёртая стена скорее выстраивается на глазах у зрителей и с их участием. Первое действие — имитация репетиции на сцене и настоящая репетиция для детей в зале, которым доверены партии уханья сов и цокота лошадиных копыт, второе — собственно опера «Маленький трубочист».
- «Алиса в Стране чудес» (радиопьеса О. Герасимова и Высоцкого, 1976) — сказочник превращается в Додо и при этом непосредственно обращается к слушателям, а затем как бы рассказывает Алисе сказку о её приключениях. Кстати, Додо — аллюзия Кэрролла на самого себя, о чём в пьесе прямо и говорится.
- Кроссоверная сказка «Происшествие в стране Мульти-Пульти» (1981 г.). Вначале к слушателям обращается Шапокляк («Узнали меня? Это я, ваша любимая бабушка-бабуленька Шапокляк!»), а в середине («Чего приуныли? Переверните пластинку на другую сторону — может, все иначе обернется!») и ближе к финалу Карлсон (планирование освобождения сидящих в чулане положительных героев, от юных слушателей требуется изобразить топот марширующих солдат, "рычать, как львы и тигры", изобразить шум авиамоторов. На пластинке все это параллельно воспроизводится актерами). Аудиоспектакль является постановкой театральной пьесы А. Хайта (1973). Т. к. она предназначалась для детей, то разрушение четвёртой стены — это допустимая жанровая условность и даже фишка.
- А. С. Пушкин, «Евгений Онегин»: автор постоянно напоминает, что Онегин его знакомый, вставляет в роман реальных людей и то и дело разговаривает с читателем. Или же сам «запрыгивает» в текст, называя вымышленного персонажа своим двоюродным братом. А что, все верно: Буянова, мельком упоминающегося в сцене именин Татьяны, придумал дядя Пушкина, персонаж — «детище» своего автора, значит, Пушкину он приходится кузеном.
- «Что делать?» Николая Чернышевского: весь роман наполнен означенными разрушениями, автор периодически беседует с читателями и даже с персонажами произведения. «Я употребил обыкновенную хитрость романистов: начал повесть эффектными сценами, вырванными из средины или конца её, прикрыл их туманом».
- «Приключения Алисы»: в более поздних произведениях пираты Крыс и Весельчак У иногда любят пошутить, что если они будут побеждены, писателю Киру Булычёву станет трудней выдумывать сюжеты. Либо встречаются фразы о том, что с Алисой ничего не должно случиться, иначе Булычёву не о ком будет писать. Педаль в пол в повести «Привидений не бывает», где сама Алиса объявляет, что у нас тут детская сказка и читателей пугать нельзя.
- «- Крыс! — закричала Алиса. — Тебе сначала придется убить меня и Гай-до. Подумай! — Ты с ума сошла, — возмутился Крыс. — Я твой враг на всю жизнь. Если я тебя убью, о чем Кир Булычев будет писать свои книжки?»
Я сижу в кустах, моя грудь в крестах, моя голова в огне, Все, что автор плел на пяти листах, довершить поручено мне. Я сижу в кустах, полускрыт кустами, у автора на виду, Я сижу в кустах и менять не стану свой шиповник на резеду, Потому что всякой Господней твари полагается свой декор, Потому что автор, забыв о паре, глядит на меня в упор.
- «Codex Azureus» (отечественный фанфик-апокриф по Rozen Maiden) — отыгрывается зигзагом: один из ключевых персонажей, колдун-шизофреник Антракс, является посетителем анонимного сайта (на который текст когда-то выкладывался по мере написания), проломившим четвертую стену «снаружи» и попавшим в повествование. В конце своей сюжетной линии тот же персонаж ломает четвертую стену уже «изнутри» сеттинга, обмениваясь несколькими репликами с автором, пишущим его историю в настоящий момент — правда, по причине стремительно прогрессирующего солипсизма сразу выкидывает этот разговор из головы.
- Андрей Лазарчук, «Мост Ватерлоо» — главному герою снится автор.
- Макс Фрай — сэр Макс снёс четвёртую стену, вылез сквозь неё и вынес мозг читателю. Потому что книги о приключениях сэра Макса в Ехо, собственно говоря, написаны им самим, чтобы лично ты, дорогой читатель, поучаствовал в нелёгком деле сохранения стабильности Мира своей любовью к нему и тоской от невозможности с ним воссоединиться. Поскольку, как мы узнаём из книг, именно в нашем Мире очень высока концентрация Вершителей — наши общие мысли отлично придат Миру прочности.
- Борис Штерн, «Приключения инспектора Бел Амора» — главный герой и его помощник-робот обсуждают трудности космических путешествий с целью ввести читателя в курс дела, и закончив этот обязательный, но утомительный диалог, оба с облегчением вздыхают. Хотя напрямую обращения к читателю нет, герои осознают, что их действия продиктованы нуждами повествования.
- Всё ещё веселее: самого диалога в тексте не приводится, а лишь упоминается, что «Тут же у них произошёл чисто технический разговор, […] который обязаны произносить многострадальные герои фантастического жанра в порядке информации читателя». Разумеется, это пародия на многочисленные произведения, авторы которых дают экспозицию через общение персонажей — в том числе и о таких вещах, которые для персонажей общеизвестны и обсуждать их незачем.
- «Божественная комедия» Данте Алигьери: протагонист, он же автор, нередко обращается к читателю. Помимо общих воззваний и сетований на несовершенство мира, примечателен один из эпизодов «Ада». Данте, сравнивая ямы, в которых страдают грешники в одной из Злых Щелей, с купелями для крещения, вспоминает, как однажды разбил такую купель, спасая застрявшего мальчика, а не по какой бы то ни было другой причине, что бы там ни говорили: «И вот печать, в защиту от шептаний!».
- Э. Т. А. Гофман, «Королевская невеста» — автор изображает на первых страницах, как читатель посещает поместье, в котором разворачивается действие сказки: «Тебе не сидится в тесной карете, ты оставляешь её и бредёшь через рощу и, только спускаясь в долину, завидишь деревушку. Внезапно ты сталкиваешься в роще с долговязым господином…»; «И ты, любезный читатель, видишь, как Аннхен тут же отворяет узкую дверь башни и бежит наверх с тем же холодным завтраком, каким ты сам только что насытился, с изрядной порцией ветчины и хлеба и крепкой свекольной настойкой. С такой же поспешностью она возвращается к тебе и, прогуливаясь с тобою по прекрасному огороду, так много рассказывает о цветной кудрявке, рапунтике, английском турнепсе, маленькой зеленоголовке, монтрю, великом моголе, жёлтой принцевой головке и прочих предметах, что ты приходишь в немалое изумление, в особенности, когда не знаешь, что под этими благородными наименованиями подразумевается не что иное, как салат и капуста».
- Гофман вообще любит обращаться напрямую к читателям. В самой известной его книге это тоже попадается.
- И в «Принцессе Брамбилле» Челионати разрушает четвёртую стену в разговоре со студентами: «поверьте, когда автор меня сочинял, в мыслях у него было совсем другое»; «писатель, который нас выдумал и которому мы, если действительно хотим существовать, должны во всем подчиняться, ни в коей мере не ограничил определенным сроком наше бытие, наши действия».
- Там же. Когда Джейми подозревает, что Джон Пендлетон влюблён в Поллианну (с которой у него огромная разница в возрасте), ему говорят: «Джейми, это не дешёвый любовный роман, это реальная жизнь». Вот только Джейми как будто понимает, что он персонаж книги, причём такой книги, которую в реальности именно в этой части много раз сравнивали с дешёвым любовным романом. Но насчёт Джона Пендлетона он не прав .
- Априлов вообще любит этот приём. В первом томе, отвлекшись на какое-то время от протагониста и сделав отступление о гусенице, которую ветер унёс на листке, автор вдруг восклицает прямо в тексте: «Терпеть не могу делать отступления!»
- А в уже упомянутом втором томе есть «Глава, потерянная автором», содержание которой автор лишь кратко пересказывает.
- Впоследствии персонажи исправляют смерть автора ценой жизни одного из них.
- Эрих Кёстнер, «Маленький Макс и маленькая мисс»: в прологе книги Якоб, один из персонажей, приходит к автору, чтобы узнать, не намерен ли тот писать продолжение истории про мальчика, помещающегося в спичечный коробок.
- Жозе Гомес Феррейра, «Чудесные приключения Жоана-Смельчака»: заглавный герой, оказавшись в безвыходной ситуации, в отчаянии взывает к автору — и автор его выручает.
- Рассказ Фредерика Брауна «Не оглядывайся» — скромный печатник Джастин, втянутый в изготовление фальшивых купюр, после пыток, которым его подвергли преступники, превратился в отбитого на всю голову маньяка, режущего людей направо и налево и уже угрожающего самому читателю. Видите ли, он поспорил со своим воображаемым другом на то, что способен убить человека, заранее предупредив его. Для этого он выбрал книгу, которую Вы держите в руках, нашёл в самом конце рассказ с подходящим названием «Не оглядывайся», вырезал его оттуда, а взамен вставил свою историю (что для опытного печатника раз плюнуть — куда проще поддельных денег). Потом проследил за тем, кто возьмёт эту книгу (а это были Вы), и пока Вы дочитываете рассказ, думая, что это такая авторская шутка, он уже подбирается к Вам со спины с ножом в руке… Для русскоязычного читателя прелесть концовки смазана тем фактом, что всё действие происходит в США с американцами.
- Д. Д. Карр:
- Джон Скальци, «Люди в красном» — главные герои начинают подозревать, что все их приключения как-то не стыкуются с обычной логикой, статистикой — но зато отлично объясняются законами драматургии. Причём не самого лучшего пошиба — а именно, такой драматургии, как в старых фантастических сериалах. Потом нашли в истории свой прототип, предполагаемых авторов и решили что-то с этим сделать.
- Иен Стюарт, «Тайны Катастрофы» — книга, в стёбном комиксном виде рассказывающая о Теории катастроф, кишмя кишит подобными приёмчиками: герои то отсылают друг друга на определённые страницы, то «пропиливают» в них отверстия (к большому неудовольствию находящихся на другой стороне листа), то жалуются, что некоторые темы заняли в книге слишком много места…
Обыгрывание сцены после титров именно в духе сабжа.
«Мария, Мирабела» — в финале: похоже, папа и мама просто рассказывали Марии и Мирабеле сказку, где вывели их самих.
- В самом конце «Марьи-искусницы» герои фильма приглашают зрителей к себе в гости. И зрители даже отвечают! Они интересуются, как найти к ним дорогу.
- «Королевство кривых зеркал» — бабушка Оли спрашивает: «А вы, ребята, не желаете посмотреть на себя со стороны?».
- «Сталкер» — финальный монолог Алисы Фрейндлих.
- «Волшебная лампа Аладдина»: перед титрами Аладдин и Будур собираются поцеловаться, но внезапно их прерывает джинн фразой «Детям до 16 лет?», те испуганно смотрят в камеру, а затем всё же целуются, предварительно загородившись чадрой.
- Неожиданная субверсия, из-за которой реплика джинна становится двусмысленной: исполнительнице роли царевны Будур Додо Чоговадзе на момент съемок эпизода было 14 лет (а в процессе съемок исполнилось 15).
- Сочетание обращений к зрителям или их упоминания с изменением размеров кадра и выходом за его пределы будет повторено режиссёром в фильме «Автомобиль, скрипка и собака Клякса».
- У героя Куравлёва 5 раз! «Вот смотрит» в квартире Шурика и «Молчит, проклятый» во времени Ивана Грозного.
- Впрочем, фразы про «свидетеля» и «дурака» вполне вписываются в контекст диалога. Первая выглядит именно продолжением разговора, когда Шурик говорит: «Вы свидетель научного открытия», а вторая — непроизвольное ругательство, очень вежливое — ну так и Милославский, хоть и вор, но не какой-то грубиян неотёсанный.
Из фильма Бастера Китона «Одна неделя» (1920 год)
…и так далее всё в том же духе.
- Джей: «Столько лет прошло, что за ебланы до сих пор смотрят это дерьмо про Джея и Молчаливого Боба?», затем все кто в кадре дружно поворачиваются в сторону зрителя и корчат рожи.
- Локи (тот самый из «Догмы»), обращаясь к зрителям: «Привет! Узнали меня? Я Локи, Ангел Смерти из Догмы. Если ваши дети сидят такие: „Это же не Том Хиддлстон“! Просто скажите им, что я был Локи ещё до того, как это стало круто.»
- Millenium Falcon, дочь Джея (актриса Харли-Куин Смит, дочь Кевина Смита), про Кевина Смита: «Ненавижу его. В каждый свой фильм дочку пихает!»
И впрямь, в классических экранизациях Робина из Шервуда, как назло, играли то австралиец Эррол Флинн, то брутальный американец Кевин Костнер. Последнего кинокритики персонально разгромили за неправильное произношение, которое, дескать, не даёт проникнуться атмосферой древней былины. А вот Айван Саймон Кэри Элвес из «Мужчин в трико» — щирый англичанин из самой Лондонщины.
Герои «Галаванта» приветствуют новый сезон
- «Карточный домик»: главный герой Фрэнк Андервуд регулярно разрушает четвёртую стену и рассказывает зрителям о своих истинных намерениях. В конце четвертого сезона дают жирный намек, что его жена тоже в будущем будет заглядывать к нам. И в пятом это наконец происходит .
- В сериале «Области тьмы» главный герой под NZT зачастую обращается ко зрителям. В одной из серий и вовсе — прямая отсылка к «Феррис Бьюллер берёт выходной».
- В телесериале «Сообщество» один из главных героев, Эбед, постоянно ломает четвертую стену фразами вроде «Наши рейтинги падают» или «Очень скучный вышел филлер».
- Этот же персонаж позже начинает снимать шоу «Сообщество» с другими актерами в роли героев шоу. В одном из эпизодов при помощи этого герои предсказывали будущее.
- Есть теория, что серия «Listen» с этим же Двенадцатым отсылает как раз к тому, что Доктор чувствует зрителей за четвёртой стеной.
- Marvel: Дэдпул + голоса в голове — педаль в пол. Дэдпул прекрасно осознаёт, что находится в комиксе, поэтому в безвыходной ситуации может попросить авторов о рояле в кустах или боге из машины, проспойлерить читателям дальнейший сюжет или даже так пошутить над своими художниками, что они нарисуют его в миниюбке. В одном из выпусков он даже придёт в издательство «Марвел» и зарежет команду, работающую над его комиксом.
- Гвенпул: хотя во многом копирует Дэдпула (начиная с имени), но напрямую к читателям не обращается. Зная, что живёт в комиксе, четвёртой стеной она не ограничивается и ломает заодно и три предыдущих, выходя за рамки комиксных панелей и переходя со страницы на страницу.
- Дженнифер Уолтерс, она же Женщина-Халк.
- В одном из комиксов про Дэдпула четвёртую стену внезапно сломал Саблезубый, прямо заявивший, что Дэдпул списан автором с Дэфстроука из комиксов DC.
- А Граучо, напарник главного героя, изредка обращается к читателю.
- Homestuck: разрушение четвёртой стены является неотъемлемым элементом стилистики и сюжета этого веб-комикса. Более того, в определённый момент нам показывают саму четвёртую стену, а главные герои даже используют её аналоги как телепорты.
- «Некромантийя»: два некроманта-близнеца с неизменными покерфейсами читают авторский текст, вовремя достают чёрные квадратики для цензуры, а один раз даже рассказали дальнейший сюжет. Большую часть времени персонажи их не видят, но иногда некрокэпы взаимодействуют с другими героями комикса.
- А также конь Поскок, постоянно возмущающийся что его оставили за кадром. И Саурон.
- А уж встреча Сагалаза с автором…
Хитаги Сендзёгахара знает толк![]()
Обращения к аудитории разные бывают![]()
- Ever 17: The Out of Infinity: чтобы спасти двух очень хороших людей, Ю’хару и Кабураки проворачивают спектакль с аварией в парке развлечений LeMU, стараясь этим привлечь внимание Блик Винкеля — гостя из измерения, стоящего на уровень выше внутриигрового. Блик Винкель без труда умеет перемещаться во времени и даже способен видеть другие пространственно-временные континуумы. Что ещё интереснее, именно через него мы наблюдаем за событиями игры. Кто такой БВ? Ответ — игрок. Да, сохранения, загрузки, перемотка, перепрохождения тоже являются частью игровой вселенной. Кстати, о сущности БВ знают не только упомянутые лица, но и девочка Коко, которой известно даже больше них (она сама не простой человек) . Короче получилась интересная реконструкция.
- Clannad: когда Сунохара ненадолго задерживается в полёте после удара от Томоё, Томоя просит его падать быстрее, потому что тот… загораживает экран.
- Игра Rewrite позволяет это себе несколько раз, например, когда главный герой говорит об одном мужчине: «Его лохмотья настолько ужасные, что ему не досталось собственного спрайта», или когда к герою во сне один раз приходит сам дух автосохранения.
- Higurashi no Naku Koro ni и Umineko no Naku Koro ni — используется и шутки ради, и в качестве важного элемента сеттинга.
- Sharin no Kuni, Himawari no Shoujo: главный герой Морита Кеничи периодически объясняет ситуацию или делится воспоминаниями якобы с игроком. Вслух. А другие персонажи постоянно спрашивают, мол, с кем ты разговариваешь. На самом деле, тут деконструкция, ибо рассказывал всё это Морита своей старшей сестре, из-за приговора которой никто не мог смотреть на неё или говорить с ней.
- Danganronpa V3: В конце игры персонажи узнают, что они — вымышленные персонажи из очередного сезона телешоу Danganronpa. Nuff said.
- Doki Doki Literature Club!: тут на этом вообще весь сюжет завязан.
- Monster Girl Quest — в первой главе её ломают очень часто. Особенно любит её ломать Илиас в своих советах.
- «7 дней лета» — в неоконченном руте черновика «Лена-Френдзона» будет выбор с кем пойти и если выбрать «один», то Семён спросит игрока «Ты что пьян?!» т. к. из-за сотряса один он идти не может и именно из-за этого этот выбор в первую очередь и возник.
- Hate Plus — игра рассчитана на чтение в ходе трёх дней, поэтому после определённого объёма просмотренного материала журнал отключится и будет вновь доступен только через 12 живых часов. Если воспользоваться горячей клавишей для пропуска, перед второй главой автор лично назовёт вас козлом. Во второй главе также нужно приготовить для *Хёнэ настоящий торт, и при попытке приврать, что вы уже это сделали, она закатит истерику и начнёт спрашивать, неужели вы так низко цените её чувства только потому, что она 2D-девушка.
- Melty Blood — в одном из юморных рутов Кохаку окончательно едет крышей под влиянием ТАТАРИ. Апофеозом её действий становится превращение Акихо в гиганта, сопряженное с возмущением последней, что та не полностью помещается на экране. На что Шики с иронией замечает, что «если бы на экране было показано все её тело, игра скорее, стала бы шутером, а не файтингом.»
- Milk inside a bag of milk inside a bag of milk — психически нездоровая главная героиня с самого начала говорит, что представить себя героем визуального романа — хороший способ сосредоточиться и купить наконец пакет молока в магазине.
- Заповедник Зелирия — в одной из концовок вдруг выясняется, что вся игра была лишь порождением системы НОРА для получения у игрока необходимых данных, нужных для воскрешения убитого Хамки . Теперь, когда данные собраны, Земля должна быть уничтожена, что и произойдёт через 72 часа. И запуск новеллы действительно блокируется на этот срок: при попытке запустить игру можно увидеть лишь таймер обратного отсчёта. К счастью, вернувшиеся в родной мир саланганцы успели отключить систему до фатального удара, о чём игроку и сообщается по окончании отсчёта таймера .
- Young Hearts — в демо-версии новеллы, когда герои уселись в антикафе разбирать правила настольной игры, в помещении внезапно вырубился свет. Как предположил администратор, сценарист незаконченной новеллы сделал это специально, чтобы был повод пропустить ненаписанный кусок сценария. Ругая сценариста за своеобразный юмор, герои согласились притвориться, что уже разобрались с правилами. Впрочем, когда настала пора играть, ситуация повторилась к большому недовольству всех участников действа, которым теперь пришлось притворяться, что они играют уже несколько часов. Особое возмущение героев вызвал тот факт, что в предыдущей демо-версии эта надоевшая всем шутка уже была.
- Песня «Traveler in Time» группы Blind Guardian. Своеобразный выход лирического героя за четвёртую стену в припеве: «Traveler in time / Knowing that there is no rhyme!» («Путешественник во времени / Знает, что здесь рифмы нет»).
- Впрочем, «time» и «rhyme» отлично рифмуются. Не исключено, что здесь просто обыгрывается английская поговорка «No rhyme or reason» («Полная бессмыслица»): то есть протагонист песни Пол Муад-Диб видит возможные варианты будущего и отчаивается найти в них смысл.
А Рыцарь опоздал на обед и на ужин, Остался остывший бульон. Он шёл смазать маслом доспехи на ночь, Когда зазвонил телефон. Рыцарь выслушал, ругательски выругал Автора, песню, меня. Он заменил батарейки в лазерном прицеле И отправился седлать коня.
Разрушение «четвёртой стены»: ещё один интересный приём
Сегодня я хочу познакомить вас с одним не самым известным литературным приёмом. Он помогает автору установить контакт с читателем и даже в какой-то степени сделать его участником разворачивающихся в книге событий. Этот приём называется: разрушение «четвёртой стены». А почему он называется так необычно, сейчас мы с вами разберёмся.
Что это за «четвёртая стена», которую надо разрушить
И, правда, вандализм какой-то! Творчество же призвано созидать, а не разрушать. Но не спешите возмущаться, стена эта необычная.
Термин «четвёртая стена» пришёл из мира театра, и придумал его философ XVIII века Дени Дидро. А вот сам приём намного древнее и встречается в театральных постановках не только пьес В. Шекспира, но даже в комедиях древнего грека Аристофана.
Если мы представим классическую театральную сцену, на которой происходит действие пьесы, то она имеет три стены. А четвёртая – это воображаемая стена между актёрами и зрителями, между вымышленным миром и реальным. Герои пьесы живут собственной жизнью, придуманной автором, и они не знают, что за ними наблюдают зрители. Стена глухая и прозрачная только с одной стороны. Ведь и зрители, хоть и видят, не могут вмешиваться в действие, советовать что-то героям. Нет, могут, конечно, но герои их всё равно не услышат.
Ещё сильнее эффект «четвёртой стены» ощущается в литературе, где даже представить невозможно прямой контакт между автором, а тем более героями и читателями. Однако такой контакт возможен, если разрушить «четвёртую стену».
Как происходит «разрушение четвёртой стены»
В театре довольно часто встречается этот приём, там наладить контакт со зрителем проще – достаточно просто посмотреть в зал и подмигнуть. Уже в постановках старых пьес нередко встречались монологи героев, обращённые к зрителям, или просто какие-то фразы, брошенные в сторону публики. Часто эти реплики не были придуманы автором, а являются чистой импровизацией актёров.
В настоящее время существуют даже целые интерактивные спектакли, где сценарий предусматривает активное участие зрителей. Особенно популярны такие спектакли у малышей, которые с удовольствием помогают сказочным героям сражаться со злодеями.
Сцена из интерактивного спектакля для детей. Сцена из интерактивного спектакля для детей.А что делать писателю, чтобы хотя бы окошко проделать в стене между героями и читателями?
Преодоления «четвёртой стены» в художественной литературе
Сразу хочу сказать, что этот приём в литературе встречается нечасто. Не только потому, что он не всегда уместен, но и потому, что требует особого писательского чутья, осторожности и буквально ювелирного мастерства. Иначе развалины «четвёртой стены» будут настолько неряшливы, что читатель сбежит, захлопнув книгу. Можно назвать несколько способов, которые используются в художественных текстах.
Лирическое отступление и философское рассуждение
Такой способ самый простой, особенно если повествование идёт от первого лица. Подобные обращения читателю встречаются и у Ш. Бронте в «Джен Эйр», и у А. Пушкина в «Евгении Онегине».
Фото с Российского конвента фантастики (Роскон). Москва 2014 год. Фото с Российского конвента фантастики (Роскон). Москва 2014 год.Бунт героя
Интересный, но более редкий и более сложный способ, и не в каждом тексте и жанре он уместен. Суть его в следующем: герой знает, что он персонаж книги, что он часть вымышленной реальности. Уже интересно, согласитесь? И это знание проявляется по-разному. Например, герой может заявить читателю, что он возмущён действиями автора, который в очередной раз втравливает его в неприятности. Может пожаловаться читателю на произвол писателя, отказаться ему повиноваться и объявить, что не пойдёт туда, куда его отправил автор. Или, напротив, выразить сочувствие писателю, которому придётся как-то распутать закрученный им же самим сюжет. Или призвать читателя к терпению и пообещать скорое раскрытие всех тайн.
Нереальность – это реальность
Тоже сложный и тонкий способ, в котором автор подводит читателя к мысли, что все фантастические события происходят в его реальном мире. И намекает или открыто говорит, о возможности этих событий в жизни самого читателя. «Гуляя по городу, вы, наверное, встречали заброшенные дома с заколоченными дверями? Вам не приходило в голову, что эти дома вполне могут быть обитаемы? Нет-нет. Не стоит открывать такие двери. Кто знает, что вас может ожидать за ними».
Приём разрушения "четвёртой стены"нередко используется, например, в жанре магического реализма или в постмодернизме, где философские идеи и чувства автора вплетены в сюжет. И само повествование предполагает проникновение этих идей в душу читателя, делает его соучастником событий.
Подводя итог, замечу, что «разрушение четвёртой стены», как приём художественной литературы, несомненно, хорош, но использовать его надо очень осторожно, понимая, что не всегда он уместен. К тому же злоупотребление им может вызвать у читателя отторжение. Да и отношение к героям изменится не всегда к лучшему. В общем, это приём, требующий ювелирного мастерства и чувства меры.
Разрушение «четвертой стены» в литературе
Метод разрушения так называемой «четвертой стены», когда персонаж вдруг демонстрирует, что прекрасно осведомлен о своем существовании в вымышленом пространстве, пришел из театра и стар как сама драматургия.
В комиксе «Маленький Немо» персонажи ломают контуры панели и съедают буквы названия В комиксе «Маленький Немо» персонажи ломают контуры панели и съедают буквы названияТермин придуман в XVIII в. французским энциклопедистом Дидро. Означает ломку воображаемой преграды между аудиторией и придуманным миром. По общепринятому театральному правилу (которое нет-нет да нарушают, об этом наш текст) зритель видит через эту стену, а актеры нет.
Еще древнегреческий комедиограф Аристофан и Уильям Шекпир баловались подобными трюками ради придания комичности происходящему на сцене. Вообще приём возник как развитие старинного театрального способа донесения информации о мыслях персонажа. Называется это «говорить в сторону» ( a parte ).
Взлом четвертой стены чрезвычайно часто используемым методом активизации внимания, который вы постоянно видите в кино (кое-где в «Бойцовском клубе», а «Дэдпул» чуть ли не наполовину состоит из этого приёма).
Но можно ли эту сценически-экранную «фишку» использовать в недраматургической художественной прозе?
Оказывается, да. И вы даже наверняка знаете несколько примеров подобного безобразия.
«Евгений Онегин», Александр Пушкин
Встречается с амого начала. Нам постоянно напоминают, что главный герой — реальный знакомый автора.
Для подчеркивания этого в текст вставлены уопоминания реальных людей, а время от времени автор пускается в разговоры со своим читателем. Один из придуманных персонажей (Буянов, упоминается в сцене именин Татьяны Лариной) описан как двоюродный брат Пушкина.
«Приключения Алисы», Кир Булычев
Постоянные антагонисты главных героев, космические пираты Весельчак У и Крыс время от времени демонстрируют чувство юмора. В более поздних книгах это время от времени выливается в проламывание «четвертой стены».
Типичная ситуация: Алисе грозит смертельная опасность, один из пиратов легко может её убить, однако сознательно не делает это, потому что «О чем же тогда Кир Булычёв будет писать книги?».
«Берегись автомобиля» Эмиля Брагинского и Эльдара Рязанова
Если вы не знали, то сценарий знаменитого фильма в ожидании съемок был переделан авторами в небольшую киноповесть.
Спор экспертов заходит в тупик, и в этот момент конвоиры вводят самого Деточкина, который требует, чтобы цензоры немедля решили его дальнейшую судьбу. Председательствует на этом импровизированном судилище еще один персонаж повести, который в фильм не попал.
«Не оглядывайся», Фредерик Браун
Главный герой рассказа, сошедший с ума печатник, поклялся убить какого-нибудь человека, заранее предупредив его об этом. Он нашел сборник рассказов, а в нем один с подходящим заголовком. И вместо оригинальной истории, которая там когда-то была, его знакомый из типографии вставил вот этот самый текст, который читатель прямо сейчас изучает. А в это самое время наш маньяк с ножом подбирается к нему со спины.
Четвертая стена: как максимально неправильно использовать этот термин?
"Слом четвертой стены" часто считают новаторским приемом. Вот прямо-таки постмодернистским.
И не знают того, что до начала XX века через четвертую стену настолько активно шастали, что новаторством было как раз само ее появление, а вот "слом" — просто возвратом к театральным традициям.
В кино "слом четвертой стены" - термин вполне уместный. Четвертая стена существовала с самого появления кинематографа. Ведь именно тогда этот прием как раз появился в театре, и кино было еще одним шагом в приближении изображаемой жизни к реальной.
"Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота". Бр. Люмьер "Прибытие поезда на вокзал Ла-Сьота". Бр. Люмьер "Завтрак младенца". Бр.Люмьер. Как мы видим, персонажи "не замечают" камеру. "Завтрак младенца". Бр.Люмьер. Как мы видим, персонажи "не замечают" камеру.Метафора "четвертой стены" начала впервые упоминаться в XVIII веке. Но осознанным приемом она стала лишь на рубеже XIX-XX вв. Первым этот принцип сформулировал французский режиссер Андре Антуан, отец-основатель режиссерской профессии, как мы понимаем ее сегодня. И почти одновременно в Москве стал вводить этот прием Константин Станиславский.
У Антуана декорация приблизилась к узнаваемому "жизненному" облику жилой комнаты. Герои стали прохаживаться среди мебели, "как в жизни", не замечая зрителя, словно он отделен от них невидимой четвертой стеной . Станиславский же в своей "Чайке" 1898 года посадил героев, смотрящих пьесу Кости Треплева, спиной к залу. Это был манифест нового театра. Жизнь на сцене стала разворачиваться автономно от жизни в зале. Актеры словно забыли, что из зала на них смотрят. Они перестали выходить и раскланиваться после особо эффектных монологов. Поклоны до конца спектакля вообще были запрещены в молодом Художественном театре. Новые световые установки позволяли использовать всю глубину сцены, не подсвечивая лица актеров у рампы, позволяли им ходить и разговаривать "как в жизни".
О.Книппер-Чехова, играющая Елену Андреевну, стоит спиной к залу. О.Книппер-Чехова, играющая Елену Андреевну, стоит спиной к залу.Наконец, именно на рубеже XIX-XX веков во время спектакля в зале начали гасить свет, выделяя сцену в автономную освещенную "коробку" среди темного пространства.
А что же было в театре до того? Неужели никакой "четвертой стены"?
Да, по большому счету, так и есть. Артисты театра дель арте свободно могли выходить из роли, вступать в разговоры с публикой, апеллировать к злободневным событиям.
Представление итальянской комедии Представление итальянской комедииГрань между актером и ролью была очень подвижной. Иногда маски театра дель арте получали имена актеров, носивших их.
С этого начинался театр и в Италии, и в Испании, и во Франции, и даже в Англии, где театральное искусство поначалу развивалось несколько автономно. К XVI веку появились профессиональные театральные площадки со сценой, выдающейся в зрительный зал, и очень условной декорацией, одной на все пьесы (колонны, балкончик). При такой конструкции никаких четвертых стен и быть не могло, потому что, откровенно говоря, и трех-то не было .
Артисты относительно свободно взаимодействовали с публикой, могли выкрикивать в зал шутки, высмеивать или поощрять актуальную повестку.
Типичный для елизаветинской Англии открытый театр. Вид "в разрезе". Типичный для елизаветинской Англии открытый театр. Вид "в разрезе".В XVII веке по всей Европе открытые театры уступают место закрытым, со знакомой нам сценой-коробкой. То есть появляются наконец три стены. А четвертая?
А четвертой нет. Артисты, как и раньше, читают со сцены задорные прологи и эпилоги, выходя из образов, обсуждая роли и сам спектакль и заигрывая с залом. В одном из первых в Англии спектаклей, где героиню играла актриса, перед спектаклем выходил актер и обращался к зрителям:
Тайком от всех я вышел поделиться:
1730-е годы. Сцена из спектакля "Опера нищего" по пьесе Дж.Гея. Лавиния Фентон, играющая Полли, прося судью за своего жениха, падала на колени перед ложей, где сидел ее настоящий любовник (герцог Болтон), и обращалась с мольбами к нему. Зал и сам герцог были в восторге. 1730-е годы. Сцена из спектакля "Опера нищего" по пьесе Дж.Гея. Лавиния Фентон, играющая Полли, прося судью за своего жениха, падала на колени перед ложей, где сидел ее настоящий любовник (герцог Болтон), и обращалась с мольбами к нему. Зал и сам герцог были в восторге.
Представьте – за кулисами девица!
На сцену выйдет леди наконец:
Не парень в платье, не в чепце юнец!
Верней, она точь-в-точь как леди внешне,
Но головой не поручусь, конечно.Театр не обрел жизнеподобия в нашем понимании и в эпоху классицизма, наоборот: игра стала формальной и требовала в первую очередь искусства декламации, актеры принимали эффектные позы и читали текст нараспев, ни на секунду не забывая, что они "представляют" и делают это для зрителя. Даже актерского перевоплощения, по сути, здесь нет.
Гравюра, изображающая сцену из трагедии Корнеля Гравюра, изображающая сцену из трагедии КорнеляXIX век стал приближать сцену к более бытовой эстетике, но не исчезли обращения к залу до и после спектакля, традиция играть на авансцене и раскланиваться после эффектных эпизодов, рампа, высвечивающая лица актеров. Из зала прямо во время спектакля могли бросать на сцену посторонние предметы - букеты, кошельки с деньгами. Словом, опять-таки никакой четвертой стены.
Сцена из водевиля. Гравюра XIX в. Сцена из водевиля. Гравюра XIX в.И лишь самый конец XIX и начало XX века выступили с манифестом жизнеподобия. И появилась та самая четвертая стена.
И. в одном только русском и советском театре сразу же ее активно начали разрушать Мейерхольд, Вахтангов, а позже Таиров, "возрождая" (условно, конечно) игровой театр прошлых столетий. Актеры в спектакле Вахтангова "Принцесса Турандот" прямо при зрителе надевали бороды, делали себе "китайские" костюмы из плащей. В спектаклях Мейерхольда актеры выходили из ролей, вступали с ними в сложные взаимоотношения. В "Оптимистической трагедии" Таирова по пьесе Вишневского на сцене появлялся Хор, заговаривающий со зрителем.
Что значить выражение,, не ломать 4 стену? "
Старые сериалы снимались в студии со зрителями. На площадке было три стены, а вместо четвёртой - камеры и зрители. Четвёртая не существует, но предполагается что она как бы есть. Когда актёр выходит из роли и становится понятно, что это игра - он ломает иллюзию. Это и называется ломать четвертую стену.
типа картинка к выше написанному комменту![]()
Считай! Не снимать джинсы, не сдирать колготы, не рвать трусы, и не ломать целку если жениться не собираешься. Как говорили раньше "сначала женись, а потом хоть зае*бись*
Читайте также:
- А также конь Поскок, постоянно возмущающийся что его оставили за кадром. И Саурон.
