Древнерусские храмы получили завершение кровли в виде

Обновлено: 05.07.2024

Внешняя архитектура шатровых церквей

Переходя к обзору внешней архитектуры шатровых церквей, заметим, что первые из них, по общему приему композиции их масс, вряд ли могли сильно отличаться от церквей клетских. Резкого скачка в этом отношении быть не могло; говоря иначе, не могли сразу появиться высокие восьмерики, начинающиеся от самой земли, равно как не могли появиться сразу и высокие шатровые крыши. Надо полагать, что первоначально низкий восьмерик робко поднялся над двухскатной крышей клетской церкви, причем шатер его также не имел большой высоты и походил скорее на «колпак», нежели на шатер. Подобного вида часовни и небольшие церкви, вроде изображенной на рис. 281, еще и сейчас встречаются на нашем севере, и в общем их облике очень много, если можно так выразиться, «клетского». В самом деле, стоит только с указанной церкви снять восьмерик с покрывающим его шатром и заменить их двухскатной крышей, как она сейчас же превратится в типичную клетскую церковь*.

* Сооружение изображенной на рисунке 281 церкви, конечно, нельзя отнести ко времени появления первых шатровых церквей; она, по-видимому, была построена в начале XVIII века, то есть в эпоху упадка шатрового стиля. Тем не менее весьма вероятно, что по общим формам она очень похожа на первоначальные шатровые церкви, так как возврат в эпоху упадка к формам первичным представляет собой явление, не раз отмеченное на страницах истории архитектуры.


Рис. 296. Георгиевская церковь в Верхней Тайме

Рис. 298. Церковь села Панилова. По Д.Милееву	Рис. 299. Церковь на Белослудском погосте. Фото И. Билибина

Рис. 300. Церковь Сойгинского прихода. По Д. Милееву

К сожалению, вследствие исчезновения первых шатровых храмов, мы не имеем возможности проследить на примерах последовательное их развитие, потому что, как мы уже упомянули выше, древнейшими из дошедших до нас шатровых церквей являются те из них, восьмерики которых начинаются с самого низа, а все образцы промежуточных стадий эволюции между первыми и квадратными в плане исчезли без следа.

Что же касается восьмериковых снизу храмов, то уцелевшие их памятники говорят о формах окончательно сложившихся, выработанных на протяжении не одного столетия. Чтобы в этом убедиться, достаточно одного взгляда на любую из этих гигантских церквей, изумительно прекрасных в их величественной простоте и составляющих одно органически целое с окружающей их суровой природой. Уже сама эта связь указывает на то, что церкви эти не являются плодом минутной фантазии или вдохновения одного человека, но что архитектура их есть следствие вековой опытности, накапливавшейся под влиянием одних и тех же факторов, а именно климатических условий и вполне определенных представлений о красоте; последние же, не допуская ничего лишнего, признавали красивым лишь то, что было безусловно необходимо, а не придумано досужей фантазией зодчего. Конечно, это не касалось деталей: придать ту или иную художественную форму какой-либо логически необходимой части не только не считалось предосудительным, но даже всегда желательным; но зато ни у одного из этих храмов не найти такой самостоятельной части, которая существовала бы ради одной лишь декорации и не оправдывалась бы необходимостью.

Для легкости усвоения существовавших типов шатровых церквей мы будем в дальнейшем группировать их не в зависимости от хронологических данных, а в последовательности постепенного увеличения сложности композиции их главных масс, насколько это только вообще возможно.

Наиболее простой по массам является Георгиевская церковь в Верхней Тойме (рис. 267 и 296). Главная ее часть — это мощная, восьмигранная от низа до верха башня, покрытая высоким шатром, заканчивающимся маковицей и окаймленным внизу широкой полицей. Маковица, ее шея и большая часть шатра покрыты лемехом; только нижняя часть шатра покрыта тесом, образующим широкий пояс, который придает шатру особую легкость, несмотря на его грандиозные размеры. Стены восьмерика прорезаны кое-где небольшими окнами с мелкими переплетами и широкими наличниками, составляющими единственное украшение величественно спокойной глади бревенчатых стен. Также спокойны стены восточного и западного прирубов, высота которых немного превышает половину высоты восьмерика; в западном прирубе нет ни одного окна, а в восточном, то есть в алтаре, они прорублены в южной и восточной стенах. Крыши прирубов имеют бочечную форму и покрыты они лемехом, тогда как высокое крыльцо, заканчивающее церковь с запада, покрыто тесом, так как верхний его рундук имеет двухскатную крышу, а марш и нижний рундук — односкатные крыши.

Хотя пропорции церкви в селе Панилове (рис. 292, 297 и 298) несколько иные, нежели у церкви в Верхней Тойме, но в общих чертах она скомпанована совершенно так же, как и последняя. Разница в общих массах обуславливается лишь низким срубом длинной трапезной, совершенно охватывающим западный прируб и покрытым тесом на два ската, да крыльцом, которое также крыто на два ската, так как оно однорундучное с двумя маршами*.

* Крыша трапезной имеет слишком пологие скаты; сделать же их с большим подъемом было невозможно, потому что в таком случае они перерезали бы кровлю западной бочки. Это обстоятельство, а также и то, что почти весь западный прируб закрыт трапезной, указывают, быть может, на то, что последняя вместе с ее крыльцом пристроены впоследствии, а первоначально крыльцо примыкало непосредственно к западному прирубу, как у церкви в Верхней Тойме; если это в действительности было так, то оба рассмотренные памятника были первоначально построены совершенно по одному приему.

На только что рассмотренные памятники очень были похожи, по композиции основных масс, церковь Успения Божией Матери на Нижне-Уфтюгском погосте (рис. 268, 277, 286) и церковь Владимирской Божией Матери на Белослудском погосте (рис. 269, 278, 279, 284 и 299), которые, к сожалению, теперь уже не существуют: они были разобраны в восьмидесятых годах прошлого столетия. Их главные массы, имевшие форму восьмигранных башен с прямоугольными прирубами с востока и запада, стояли на подклетах и высоко поднимались над нищевниками, основанными на столбах; все различие масс заключалось только в следующем: у нижне-уфтюгской церкви нищевник был одноэтажный, огибал церковь несимметрично (смотри план), и крыльцо примыкало к нему с западной стороны, тогда как у белослудской церкви над серединой западной части нищевника высился второй ярус, в котором находилась паперть придела (смотри план), сам нищевник симметрично охватывал рубленую часть храма и, наконец, крыльцо было устроено не с западной стороны, а с южной. В деталях рассматриваемых памятников, конечно, была разница, но подробно на них мы не будем останавливаться; укажем только на главнейшие, а именно: бочечные крыши прирубов нижне-уфтюгской церкви имели ломаную форму, близкую к двухскатным кровлям с переломами, тогда как у белослудской церкви они имели округлые формы; затем, над нижним рундуком крыльца первой была помещена бочка, а у крыльца второй церкви его марш и нижний рундук были покрыты одной общей односкатной крышей; наконец, над обеими бочками белослудской церкви высились прекрасного рисунка маковки, увенчанные крестами и сплошь покрытые лемехом (рис. 278 и 279).

В последнее время существования белослудской церкви главки этих маковок, равно как и главка шатра, были покрыты металлом, но шейки сохранили до конца свое чешуйчатое обивание. На реставрации западного фасада белослудской церкви (рис. 278) и на разрезе ее (рис. 284) допущена некоторая неточность, а именно: карниз восьмерика (повал) изображен имеющим плавный выгиб, тогда как в действительности он представлял собой плоскости, пересекавшиеся под тупым углом с гранями восьмерика, как это ясно видно на фотографии (рис. 299).

К такой же категории церквей относится Николаевская церковь Сойгинского прихода (Олонецкой губернии), построенная в 1696 году (рис. 300 и 301). Тем не менее она стоит особняком от них, и ее главной отличительной чертой является то, что ее башня состоит из двух восьмериков; нижний из них заканчивается повалом, крытым не полицей, а кольцом фронтончиков, расположенных попарно над каждой гранью восьмерика. Второй восьмерик несколько уже и значительно ниже первого; он как бы вырастает из кольца фронтончиков, врезающихся в его грани. Другой отличительной чертой рассматриваемой церкви является ее колокольня, находящаяся с ней в тесной связи, что представляется явлением исключительным, так как обычно колокольни шатровых храмов ставились отдельно, на некотором от них расстоянии. Кроме того, и сама колокольня имеет исключительный характер: ее верхняя часть представляет собой не восьмерик, а шестерик с такой же формы «звоном» и шатром. Эта форма колокольни, ее тесная связь с церковью, а также случайный характер размещения крыльца, находящегося с южной стороны между колокольней и церковью, указывают, быть может, на то, что вся западная часть сойгинской церкви не одновременна с восточной, перед которой первоначально было только крыльцо, примыкавшее непосредственно к западному прирубу (А).

Хотя все четыре рассмотренные сейчас церкви принадлежат, по группировке их масс, к одному типу, но все же последняя из них значительно богаче первой по числу своих отдельных масс. Еще более сложной в этом отношении является церковь Спаса в Кокшенге, у которой, вследствие крестовой формы плана, появляются две лишние, по сравнению с предыдущими памятниками, части, а именно северный и южный прирубы, имеющие такую же высоту, как восточный и западный (рис. 271 и 282). Таким образом, главная масса рассматриваемого храма имеет симметричный вид, вполне отвечая форме плана; эта симметрия особенно подчеркнута главками, которые увенчаны крестами и помещены над каждым из четырех прирубов, а также теми кокошниками на ребрах восьмерика, о которых мы говорили выше*.

* Кокошники эти, именуемые местным наречием «херувимчиками», изображены на реставрации западного фасада (рис. 282) не на всех ребрах восьмерика; на самом же деле их было восемь, как это видно по следам их на прилагаемых фотографиях храма, снятых до обшивки его тесом, которым он теперь обезображен до неузнаваемости (рис. 303-305).


Рис. 302. Церковь Спаса на Кокшенге. Фото И. Билибина	Рис. 303. Церковь Спаса на Кокшенге. Фото Ф. Каликина

Рис. 304. Церковь Спаса на Кокшенге. Фото Ф. Калинина	Рис. 305. Церковь Спаса на Кокшенге. Фото Ф. Калинина

Рис. 306. Церковь в Заборье. По В. Суслову	Рис. 307. Церковь Шевдинского городка. Фото Ф. Каликина

Рис. 308. Церковь Шевдинского городка. Фото Ф. Каликина	Рис. 309. Церковь в Верхнем Уфтюге. Фото И. Билибина

По свидетельству профессора В.В. Суслова, которое основано на показаниях местных крестьян, первоначальная трапеза Спасской церкви имела значительно иной вид, нежели в момент снятия наших фотографий; рубленым у нее был только подклет, а выше него стены состояли из стоек и обвязок; пространства между которыми были забраны тесом в косяк (рис. 282). На месте же тяжелого, также рубленного в лапу тамбура (рис. 302), стояло изящное двухмаршевое крыльцо, верхний рундук которого был основан на срубе, придававшем всему крыльцу вид солидной прочности. Естественно, что прежняя трапезная была гораздо менее теплой, нежели существующая теперь, но зато при ней храм очень выигрывал в художественном отношении, так как по сравнению с внушительными бревенчатыми массами главной части храма, дощатая трапезная казалась особенно легкой, чем подчеркивалось ее второстепенное значение, но, в свою очередь, она была внушительнее открытого крыльца; таким образом, строителем была намеренно соблюдена известная гамма в солидности разных по значению частей храма, в целом очень грандиозного, но удивительно пропорционального и живописного по силуэту. Считаем нужным заметить, что для реставрации трапезной и крыльца профессор Суслов не нашел на месте никаких данных, кроме общих размеров и указаний местных жителей, и поэтому он воспользовался для этой цели формами трапезной и крыльца церкви Свв. Константина и Елены в селе Заборье, к рассмотрению которой мы теперь перейдем.

Как мы уже говорили выше, план этой церкви весьма близок к планам крещатым с восьмиугольником в центре (рис. 263); поэтому естественно, что и внешние массы ее должны быть в общих чертах похожи на массы предшествующего памятника. Действительно, если смотреть на церковь села Заборья с запада, то она отличается от церкви в селе Кокшенге, главным образом, своей подшатерной массой (рис. 306), которая состоит из верхнего, невысокого восьмерика, стоящего на четверике; таким образом, вместо восьмигранной снизу доверху башни, мы видим здесь как бы трехъярусную башню, причем ярусы ее отделены друг от друга крышами, опирающимися на повалы незначительного выноса; в средний ярус упираются бочки трех прирубов; их обрезы (днища, лбы) не составляют продолжения торцевых стен прирубов, так как они немного отодвинуты назад, вследствие чего силуэт храма получается несколько иной, чем у церкви в Кокшенге, несмотря на то, что над бочками ее высятся так же, как и у последней, маковки, увенчанные крестами. Итак, если не принимать во внимание разницу в пропорциях и деталях, то сходство западных фасадов этих двух церквей бесспорно велико; но при сравнении их восточных фасадов наблюдаем совершенно иную картину, потому что у кокшенгской церкви он совершенно такой же, как и западный, если, конечно, отбросить трапезную и крыльцо, тогда как восточный фасад церкви в Заборье совсем не похож на ее западный фасад. Действительно, в ее прямую в плане восточную стену упираются три алтарных прируба, из которых средний (главный) выше и обширнее боковых (придельных). Все три алтаря имеют в восточных частях трехгранную форму, с которой среди памятников шатровых церквей мы встречаемся здесь впервые, что вполне понятно, так как церковь в Заборье первая, у которой восьмигранный сруб главной части заменен со стороны востока прямой стеной; у церквей же с восьмигранной средней частью такие алтари, насколько можем судить по уцелевшим памятникам, были не в обычае, несмотря на то, что устройство их с конструктивной точки зрения не представляло никаких затруднений. Но так как строители рассматриваемой церкви, придав ее восточной стене прямоугольную форму, тем самым приблизили ее к таким церквам, главные части которых имели внизу прямоугольную в плане форму, то они нашли возможным сделать ее алтари гранеными, какие, как мы видели выше, были обычным явлением у церквей клетских. Каждый из алтарей церкви в Заборье крыт самостоятельной пятискатной крышей без бочек и главок, вследствие чего церковь эта четырехверхая, в противоположность церкви в Кокшенге, которая имеет пять крестов, возвышающихся над маковицами.

Рассмотрим еще одну такого же типа церковь, которая по приему ее плана совершенно аналогична с церковью села Кокшенги, а по композиции ее подшатерной части имеет общие черты с церковью в Заборье. Это Никольская церковь в Шевдинском Городке (Тотемского уезда, Вологодской губернии); по клировым записям время ее сооружения относится к 1625 г., когда церкви, имеющие план такого типа, действительно строились довольно часто; но подшатерную массу шевдинской церкви, очевидно, нельзя отнести к этому же времени, так как она представляет собой башню о двух восьмигранных в плане ярусах, переходной частью между которыми служит нечто вроде плоского граненого купола (рис. 307 и 308). Такого вида купола появились у нас в относительно большом числе в XVIII в., как следствие влияния стиля Барокко, занесенного на Русь из Польши и Малороссии; ранее же XVIII в. такая архитектурная форма у нас не применялась.

Однако, это обстоятельство указывает, вероятно, лишь на то, что первоначальная центральная часть шевдинской церкви, имевшая вид одноярусной восьмигранной башни, была переделана при ремонте, имевшем место в XVIII в., и получила тогда свой нынешний вид, несомненно изящный, но далеко не такой величественный, как, например, у белослудской церкви.

Рассматривая церкви с восьмериковой средней частью в последовательности развития богатства их масс, мы не считались, за исключением последнего памятника, со временем их сооружения; если же разместить эти церкви в хронологическом порядке, то получится следующая таблица:

Купола, главы, шатры и шлемы: навершия русских церквей

Описывая старинные русские деревянные церкви , мне пришлось постоянно упоминать такие термины, как "восьмерик" и "четверик", шатровая крыша и купол. Кроме этих названий, есть еще такие понятия, как "барабан", "глава" и многие другие, относящиеся к конструкциям как храмов, так и богатых жилых построек. Давайте разберемся, что есть что.

Начнем с типа сруба. Пятистенок использовался достаточно редко, чаще встречались четверики - то есть срубы в виде четырехугольника - и восьмерики - в виде восьмиугольника. Иногда бывали шестерики, десятирики.

6 типов деревянных храмов Руси

Византия вместе с религией принесла на Русь и архитектуру каменных крестово-купольных храмов. Но перед "древоделами" — мастерами деревянного зодчества — встала задача отыскать новые формы культовых строений, т.к. использовать модели капищ, контынов, оставшиеся от веры предков, не разрешали церковные иерархи, а византийские годились только для камня.

Самый древний тип христианских храмов именовался " клетским ". Название произошло от слова "клеть", т.е. прямоугольный сруб, который составлял их основное ядро. В целом храм представлял собой комбинацию из нескольких срубов, минимум трех: алтарь, помещение для молящихся и притвор.

Церковь Лазаря. Муромский монастырь. Карелия. Конец XIV в. Церковь Лазаря. Муромский монастырь. Карелия. Конец XIV в.

Эстетические запросы русских людей нашли возможным применять для деревянных церквей формы хоромного строительства. В стремлении придать большую высоту, которая всегда считалась у славян одним из необходимых условий красоты, стали ставить церкви на подклеты. Для устойчивости высоких храмов квадратные планы заменили на шести- и восьмигранные.

Многогранные же покрытия для придания большей высоты стали сильно вытягивать вверх. Для защиты стен от дождя требовались сильные свесы кровли, опорными частями которых были плавные раструбы верхней части сруба, так называемые "повалы".

Из-за наличия подклетов полы храма находились высоко от уровня земли, что вызвало необходимость устраивать "крыльца" с длинными маршами лестниц. Так сложился второй основной тип наших деревянных храмов - шатровых . По словам историка архитектуры М. В. Красовского (1874–1939 гг.) в старину их называли " деревянные вверх " или " круглые ". Когда именно появились храмы этого типа, сказать определённо невозможно, но в конце ХIII века они уже существовали.

Шатровые храмы являлись воплощением народных представлений о красоте, но значительно отклонялись от византийской схемы церкви, что вызывало неодобрение высшего духовенства. Возникшая упорная борьба закончилась в ХVII веке окончательным запрещением строить шатровые церкви. Однако в глубинке Московского государства народ ещё долго продолжал возводить близкие его сердцу "деревянные вверх" и постепенно вырабатывал другие типы.

В результате эволюции в конце ХVII века появились ещё 4 типа деревянных церквей: многоярусные храмы, многоглавые и кубастые .

Многоярусные состоят из ряда постепенно уменьшающихся поставленных друг на друга срубов, четвериков или восьмериков.

Древнерусские храмы получили завершение кровли в виде

Окончание гонений в IV веке и принятие христианства в Римской империи как государственной религии привело к новому этапу развития архитектуры храмов. Внешнее, а затем и духовное разделение Римской империи на Западную — Римскую и восточную — Византийскую, повлияло и на развитие церковного искусства. В Западной Церкви наибольшее распространение получила базилика.

В Восточной Церкви в V-VIII вв. сложился византийский стиль в строительстве храмов и во всем церковном искусстве и богослужении. Здесь были заложены основы духовной и внешней жизни Церкви, с тех пор именуемой Православной.

Типы православных храмов

Храмы в Православной Церкви строились нескольких типов, но каждый храм символически соответствовал церковному вероучению.

1. Храмы в виде креста строились в знак того, что Крест Христов — основа Церкви, Крестом человечество избавлено от власти диавола, Крестом открыт вход в потерянный прародителями Рай.

2. Храмы в форме круга (круг, не имеющий ни начала, ни конца, символизирует вечность) говорят о бесконечности существования Церкви, ее нерушимости в мире по слову Христа

3. Храмы в форме восьмиконечной звезды символизируют Вифлеемскую звезду, приведшую волхвов к месту, где родился Христос. Таким образом, Церковь Божия свидетельствует о своей роли путеводительницы к жизни Будущего Века. Период земной истории человечества исчислялся семью большими периодами - веками, и восьмой - это вечность в Царстве Божием, жизнь будущего века.

4. Храм в форме корабля. Храмы в форме корабля — самый древний тип храмов, образно выражающий ту мысль, что Церковь, подобно кораблю, спасает верующих от гибельных волн житейского плавания и ведет их к Царствию Божию.

5. Храмы смешанных типов: по внешнему виду крестообразные, а внутри, в центре креста, круглые, или по внешней форме прямоугольные, а внутри, в средней части, круглые.

Крестообразный тип. Церковь Вознесения за Серпуховскими воротами. Москва

Схема храма построеного в форме креста

Крестообразный тип. Церковь Варвары на Варварке. Москва.

Крестообразная форма. Храм Николая Чудотворца

Ротонда. Смоленская церковь Троице-Сергиевой лавры

Схема храма в форме круга

Ротонда. Церковь митрополита Петра Высоко-Петровского монастыря

Ротонда. Церковь Всех скорбящих радости на Ордынке. Москва

Схемы храма в форме восьмиконечной звезды

Корабельный тип. Церковь Дмитрия на Крови в Угличе

Схема храма в виде корабля

Корабельный тип. Храм живоначальной Троицы на Воробьевых горах. Москва

Крестообразный тип. Церковь Вознесения за Серпуховскими воротами. Москва

Схема храма построеного в форме креста

Крестообразный тип. Церковь Варвары на Варварке. Москва.

Крестообразная форма. Храм Николая Чудотворца

Ротонда. Смоленская церковь Троице-Сергиевой лавры

Схема храма в форме круга

Ротонда. Церковь митрополита Петра Высоко-Петровского монастыря

Ротонда. Церковь Всех скорбящих радости на Ордынке. Москва

Схемы храма в форме восьмиконечной звезды

Корабельный тип. Церковь Дмитрия на Крови в Угличе

Схема храма в виде корабля

Корабельный тип. Храм живоначальной Троицы на Воробьевых горах. Москва

Византийская храмовая архитектура

Храмы в Православной Церкви строились по-разному, но каждый храм символически соответствовал церковному вероучению. Во всех типах храмов алтарь непременно отделялся от прочей части храма; храмы продолжали быть двух — а чаще трехчастными. Господствующим в византийской храмовой архитектуре остался прямоугольный храм с выдвинутым на восток закругленным выступом алтарных абсид, с фигурной кровлей, со сводчатым потолком внутри, который поддерживался системой арок с колоннами, или столпами, с высоким подкупольным пространством, что напоминает внутренний вид храма в катакомбах.

Только в середине купола, там, где в катакомбах находился источник природного света, стали изображать пришедший в мир Свет Истинный — Господа Иисуса Христа. Конечно, сходство византийских храмов с катакомбными лишь самое общее, так как наземные храмы Православной Церкви отличаются и несравненным великолепием, и большей внешней и внутренней детализацией.

Иногда на них возвышается несколько сферических куполов, увенчанных крестами. Православный храм непременно увенчивается крестом на куполе или на всех куполах, если их несколько, как победным знамением и во свидетельство того, что Церковь, как и все творение, избранное ко спасению, входит в Царство Божие благодаря Искупительному Подвигу Христа Спасителя. Ко времени Крещения Руси в Византии складывается тип крестовокупольного храма, который объединяет в синтезе достижения всех предшествовавших направлений развития православного зодчества.

Крестово-купольный храм в Стамбуле

Мавзолей Галлы Плацидии в Италии

План византийского храма

Собор св. Марка в Венеции

Храм святой Софии в Константинополе (Стамбуле)

Храм св Ирины в Константинополе

Интерьер храма св. Софии в Константинополе

Церковь Пресвятой Богородицы (Десятинная). Киев

Крестово-купольный храм в Стамбуле

Мавзолей Галлы Плацидии в Италии

План византийского храма

Собор св. Марка в Венеции

Храм святой Софии в Константинополе (Стамбуле)

Храм св Ирины в Константинополе

Интерьер храма св. Софии в Константинополе

Церковь Пресвятой Богородицы (Десятинная). Киев

Крестово-купольные храмы Древней Руси

Архитектурный тип христианского храма, сформировавшийся в Византии и в странах христианского востока в V—VIII вв. Стал господствующим в архитектуре Византии с IX века и был принят христианскими странами православного исповедания в качестве основной формы храма. Такие известные русские храмы, как: киевский Софийский собор, София новгородская, владимирский Успенский собор нарочито строились по подобию константинопольского Софийского собора.

Древнерусская архитектура в основном представлена именно церковными постройками, среди которых крестово-купольные храмы занимают господствующее положение. На Руси получили распространение не все варианты этого типа, но постройки разных периодов и разных городов и княжеств Древней Руси образуют собственные оригинальные интерпретации крестово-купольного храма.

Архитектурная конструкция крестовокупольного храма лишена легко обозримой наглядности, которая была свойственна базиликам. Такая архитектура способствовала преображению сознания древнерусского человека, возводя его к углубленному созерцанию мироздания.

Сохраняя общие и основные архитектурные черты византийских храмов, русские церкви имеют много самобытного, своеобразного. В православной России сложилось несколько самобытных архитектурных стилей. Среди них прежде всего выделяется стиль, ближе всего стоящий к византийскому. Это классический тип белокаменного прямоугольного храма, или даже в основе своей квадратного, но с прибавлением алтарной части с полукруглыми абсидами, с одним или несколькими куполами на фигурной кровле. Сферическая византийская форма покрытия куполов заменилась шлемовидной.

В средней части небольших храмов имеется четыре столпа, поддерживающих кровлю и символизирующих четырех евангелистов, четыре стороны света. В центральной части соборного храма может быть двенадцать и более столпов. При этом столпы пересекающимся между ними пространством образуют знамения Креста и помогают разделению храма на его символические части.

Святой равноапостольный князь Владимир и его преемник, князь Ярослав Мудрый, стремились органически включить Русь во вселенский организм христианства. Воздвигнутые ими храмы служили этой цели, ставя верующих перед совершенным софийным образом Церкви. Уже первые русские храмы духовно свидетельствуют о связи земли и неба во Христе, о Богочеловеческой природе Церкви.

Дмитриевский собор во Владимире

Крестовокупольный храм Иоанна Предтечи. Керчь. 10 век

Софийский собор в Киеве

Софийский собор в Новгороде

Успенский кафедральный собов во Владимире

Успенский собор Московского Кремля

Церковь Спаса Преображения в Великом Новгороде

Дмитриевский собор во Владимире

Крестовокупольный храм Иоанна Предтечи. Керчь. 10 век

Софийский собор в Киеве

Софийский собор в Новгороде

Успенский кафедральный собов во Владимире

Успенский собор Московского Кремля

Церковь Спаса Преображения в Великом Новгороде

Русская деревянная архитектура

В XV-XVII веках в России сложился значительно отличный от византийского стиль построения храмов.

Появляются продолговатые прямоугольные, но непременно с полукруглыми абсидами на восток одноэтажные и двухэтажные с зимней и летней церквами храмы, иногда белокаменные, чаще кирпичные с крытыми крыльцами и крытыми арочными галереями — гульбищами вокруг всех стен, с двускатной, четырехскатной и фигурной кровлей, на которой красуются один или несколько высоко поднятых куполов в виде маковок, или луковиц.

Стены храма украшаются изящной отделкой и окнами с красивой резьбой из камня или с изразцовыми наличниками. Рядом с храмом или вместе с храмом над его притвором воздвигается высокая шатровая колокольня с крестом наверху.

Особый стиль обрела русская деревянная архитектура. Свойства дерева, как строительного материала, обусловили и особенности этого стиля. Плавных форм купол создать из прямоугольных досок и балок трудно. Поэтому в деревянных храмах вместо него является остроконечной формы шатер. Более того, вид шатра стали придавать церкви в целом. Так явились миру деревянные храмы в виде огромного остроконечного деревянного конуса. Иногда кровля храма устраивалась в виде множества конусообразно восходящих вверх деревянных маковок с крестами (например, знаменитый храм на погосте Кижи).

Покровская церковь (1764 г.) О. Кижи.

Успенский собор в Кеми. 1711 г.

Храм Святителя Николая. Москва

Церковь Преображения Господня (1714 г.) Остров Кижи

Часовня в честь Трех Святителей. Остров Кижи.

Покровская церковь (1764 г.) О. Кижи.

Успенский собор в Кеми. 1711 г.

Храм Святителя Николая. Москва

Церковь Преображения Господня (1714 г.) Остров Кижи

Часовня в честь Трех Святителей. Остров Кижи.

Каменные шатровые церкви

Формы деревянных храмов оказали влияние на каменное (кирпичное) строительство.

Стали строить затейливые каменные шатровые церкви, напоминавшие огромные башни (столпы). Высшим достижением каменной шатровой архитектуры по праву считается Покровский собор в Москве, более известный как храм Василия Блаженного, — сложное, затейливое, многоукрашенное сооружение XVI века.

В основе плана собор крестообразен. Крест составляют четыре основные церкви, расположенные вокруг средней, пятой. Средняя церковь — квадратная, четыре боковых — восьмиугольные. В соборе девять храмов в виде конусообразных столпов, вместе составляющих собою в общих очертаниях один огромный красочный шатер.

Шатры в русской архитектуре просуществовали недолго: в середине XVII в. церковная власть запретила строить шатровые храмы, поскольку они резко отличались от традиционных одноглавых и пятиглавых прямоугольных (корабельных) церквей.

Шатровое зодчество XVI—XVII вв., черпающее свое начало в традиционной русской деревянной архитектуре, является уникальным направлением русского зодчества, которому нет аналогов в искусстве других стран и народов.

Каменная шатровая церковь Воскресения Христова в селе Городня.

Храм Василия Блаженного

Храм Покрова в Филях. Первый каменный шатровый храм

Храм "Утоли мои печали". Саратов

Церковь Вознесения в Коломенском

Каменная шатровая церковь Воскресения Христова в селе Городня.

Храм Василия Блаженного

Храм Покрова в Филях. Первый каменный шатровый храм

Храм "Утоли мои печали". Саратов

Церковь Вознесения в Коломенском

Новые стилистические формы

Русские храмы столь разнообразны в общем облике, деталях убранства и украшения, что можно бесконечно удивляться выдумке и искусству русских мастеров, богатству художественных средств русской церковной архитектуры, ее самобытному характеру.

Все эти храмы традиционно сохраняют трехчастное (или двухчастное) символическое внутреннее деление, и в устройстве внутреннего пространства и внешнего оформления следуют глубоким духовным истинам Православия.
Особое распространение получают красочные поливные изразцы. Другое направление более активно использовало элементы как западноевропейской, так и украинской, и белорусской церковной архитектуры с их принципиально новыми для Руси композиционными построениями и стилистическими мотивами барокко. К концу XVII века постепенно вторая тенденция оказывается господствующей. Строгановская архитектурная школа обращает особое внимание на орнаментальное убранство фасадов, свободно используя элементы классической ордерной системы. Школа нарышкинского барокко стремится к строгой симметричности и гармонической завершенности многоярусной композиции.

Как некое предвестие новой эры петровских реформ воспринимается деятельность ряда московских архитекторов конца XVII века — Осипа Старцева (Крутицкий теремок в Москве, Никольский военный собор и собор Братского монастыря в Киеве), Петра Потапова (церковь в честь Успения на Покровке в Москве), Якова Бухвостова (кафедральный Успенский собор в Рязани), Дорофея Мякишева (собор в Астрахани), Владимира Белозерова (церковь в подмосковном селе Марфине).

Реформы Петра Первого, коснувшиеся всех областей русской жизни, определили и дальнейшее развитие церковной архитектуры. Ход становления зодческой мысли в XVII веке подготавливал усвоение западноевропейских архитектурных форм. Возникла задача найти равновесие между византийско-православной концепцией храма и новыми стилистическими формами. Уже мастер петровского времени И. П. Зарудный, воздвигая в Москве церковь во имя Архангела Гавриила ("Меньшикова башня"), сочетал традиционные для русского зодчестваXVII века ярусность и центричность построения с элементами барочного стиля. Симптоматичен синтез старого и нового в ансамбле Троице-Сергиевой Лавры.

Сооружая Смольный монастырь в Петербурге в стиле барокко, Б. К. Растрелли сознательно считался с традиционно православным планированием монастырского ансамбля. Тем не менее достичь органического синтеза в XVIII-XIX веках не удалось. Начиная с 30-х годов XIX века постепенно возрождается интерес к византийской архитектуре.
Только к концу XIX века и в XX веке предпринимаются попытки возродить во всей чистоте принципы средневекового русского церковного зодчества.

Читайте также: