Дом за зеленой калиткой
Обновлено: 10.05.2024
Дом за зеленой калиткой
В сборник вошли "детские" произведения Дины Рубиной, посвященные самой замечательной поре в жизни каждого человека.
Несколько самых ярких автобиографических историй легли в основу сюжетов этих рассказов.
На нашем сайте вы можете скачать книгу "Дом за зеленой калиткой" Рубина Дина Ильинична бесплатно и без регистрации в формате fb2, rtf, epub, pdf, txt, читать книгу онлайн или купить книгу в интернет-магазине.
Мнение читателей
Немного напомнили мне рассказы Виктории Токаревой, которые захлебом читала в детстве.
Но прочитав рассказ "Дом за зеленой калиткой", я уяснила для себя, что у Дины лучше выходят большие, солидные вещи (романы и повести), нежели миниатюры
3/5 Bad_appleНо эта книга, совершенно случайно подвернувшаяся под руку у сестры, мне понравилась
Дина Рубина - Дом за зеленой калиткой
Дина Рубина - Дом за зеленой калиткой краткое содержание
Дом за зеленой калиткой - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Дом за зеленой калиткой - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Дина РубинаДом за зеленой калиткой
Дом за зеленой калиткой
До сих пор не могу понять, что же заставило меня эти дурацкие штучки взять. Забрать. Да что там церемониться! - украсть.
Да-да, налицо была кража. Пусть ерундовая, пусть совершенная восьмилетней девчонкой, но все же кража. Было бы понятно, если б я использовала их по назначению. Все знают, какой интерес проявляют даже маленькие девчонки ко всякой косметической чепухе. Так ведь нет! Я вытряхивала вязкий яркий брусочек губной помады сразу же, выйдя за калитку, - наивная неосмотрительность! И тут же, прополоскав блестящий патрон в прозрачной воде арыка, мчалась домой, ужасно довольная приобретением.
Смешно сказать! Меня волновал прекрасный, как мне казалось, женский профиль, выбитый на крышке патрона. Четкий античный профиль с малюсенькими пластмассовыми кудряшками. И забавлял стаканчик, действовавший в патроне как микроскопический лифт. Он подавал вверх оранжевый столбик помады к толстым морщинистым губам учительницы.
Она это делала с аппетитом. Когда мое и без того немощное внимание совершенно оскудевало и моя кофта, покрытые цыпками руки с обгрызенными ногтями, нос и язык начинали интересовать меня явно больше, чем клавиатура и нотная грамота, учительница вздыхала, протягивала к окну белую ватную руку и, достав из-за решетки патрон с губной помадой, приступала.
- Ну, навай. навай. - лениво бормотала она, глядя в маленькое зеркальце и священнодействуя над губами - то округляла их бубликом, закрашивая углы рта, то сочленяла, старательно вымазывая верхнюю губу о нижнюю. - Четвертым и пятым пальцами попеременно. Они никуда не годятся. Раз-и, два-и. Считай вслух!
Я ненавидела свои четвертый и пятый пальцы. Они были не только отвратительны сами по себе - слабые, путающиеся между черными клавишами, они еще были предателями и притворщиками. В обыденной жизни эти пальцы ничем не давали знать о себе, не выпячивались, не лезли не в свое дело.
Стоило же только им завидеть клавиатуру - наглей и противнее четвертого и пятого пальцев на свете ничего не было. Они нажимали не ту ноту, а если и попадали, то слишком слабо. Быстро играть они не могли, а если требовалось, то за компанию прихватывали с собой массу ненужных звуков. Даже если у них не было своего дела в данный момент, они просто нахально торчали в разные стороны, как сломанные велосипедные спицы. И вообще я прекрасно сознавала, что мне в жизни не подняться до таких высот, как "Элизе".
Учительница изредка присаживалась к инструменту и каждый раз играла одно и то же - прекрасную и труднейшую, как мне казалось, пьесу Бетховена "Элизе". Лицо ее в эти моменты выражало лень и спокойствие, она как бы говорила: "Видишь, бестолочь, как можно играть!" И действительно, играла хорошо, хотя было совершенно непонятно, как умещались ее толстые пальцы на клавишах.
Нельзя сказать, что я ненавидела занятия музыкой или не любила учительницу. Мое отношение к этому делу можно было бы назвать чувством обреченности. Так было нужно - заниматься музыкой, как мыть руки перед едой, а ноги перед сном. Уж очень мама хотела этого. К тому же мы успели купить инструмент, а бросить занятия при стоящем в доме инструменте было кощунством.
Мне передавался мамин священный ужас перед торчащим без дела инструментом, словно он мог служить укором не только маме, но и мне, и даже когда-нибудь моим детям. Таким образом, моя музыка убивала двух зайцев оправдывала покупку пианино и, по выражению папы, сокращала мое "арычное" время.
Дом учительницы находился в нескольких трамвайных остановках от нас. А поскольку я из дома выпускалась мамой с космической точностью, то почти всегда попадала на один и тот же трамвай с веселым кондуктором. То есть он не был веселым, он был как бы веселым. И покрикивал всегда одно и то же.
- А ну, кто храбрее, кто смелее? - и зорко поглядывал на пассажиров. Кто билетики возьмет?
Пассажиры смеялись и брали билетики. И никто, казалось, никто, кроме самого кондуктора да еще меня, не замечал эту подлую, низкую игру, это издевательство над людьми и презрение к ним. А между тем было совершенно очевидным, что подразумевалось под веселым покрикиванием.
"Это как будто я с вами шучу так, канальи. - подразумевалось. - Но ведь и вы и я понимаем, что все вы ба-альшие мерзавцы и норовите проехать бесплатно, пока вас не прижмешь".
Подразумевалось еще много другого, чего я выразить и объяснить самой себе не могла, но остро чувствовала.
Вообще в то время я очень остро чувствовала не только всяческую ложь и натянутость в отношениях между людьми, а даже весьма критически относилась к некоторым общепринятым между взрослыми словам. Многое меня коробило и приводило в сильнейшее недоумение. Так, например, когда однажды папа, рассердившись на моего дядю, крикнул: "Ноги моей не будет в этом доме!" - я, помню, сильно удивилась и долго размышляла над тем, почему мой честный и в общем-то толковый папа несет такую дикую чушь. Ведь можно сказать просто: "Больше я туда не приду". По этому поводу я представляла почему-то, как папину ногу осторожно и бережно отделяют от него и торжественно несут куда-то, а папа, обнаружив ошибочность маршрута, отчаянно машет руками и кричит: "Нет-нет! Не туда! В этом доме ноги моей больше не будет!"
Маленький, в две комнаты, с застекленной терраской дом, в котором жила учительница с мужем, завершал собой тихий тупичок.
Толкнув изумрудно-зеленую калитку, я попадала во двор, который нес на себе отпечаток некой тайны. Здесь даже в самые знойные дни было прохладно и тенисто. Весь двор поверху перекрывали густо разросшиеся виноградные лозы. Они карабкались по специально врытым для них деревянным кольям, стелились сверху по перекрытиям, свешивая, словно в изнеможении, щедрые райские кисти. Жемчужно-зеленоватые "дамские пальчики"; круглый, лиловый, с прожилками "крымский"; черный "бескосточный".
Кажется, виноградные лозы забирались даже на крышу и там продолжали свое греховное пиршество с упоительно знойным солнцем.
Вспугнутые ветерком листья о чем-то суетливо лопотали, тщетно пытаясь спрятать редкие солнечные блики. Ослепительные белые блики плясали по рыжему кирпичу дорожки, по моей неприкрытой макушке, по нотной папке.
К деревянным перекрытиям всегда была прислонена грубо сколоченная лестница. На ней стоял муж моей учительницы - грузный, плохо выбритый пожилой человек в синих бриджах и голубой майке. Он все время возился с виноградом - срезал спелые гроздья, подвязывал лозы. Иногда я видела его на крыше. Наверное, он и там контролировал тайную виноградную жизнь.
Муж моей учительницы был удивительным субъектом. Он никогда не замечал меня, не отвечал на мои неизменно вежливые приветствия, продолжая свою нескончаемую возню с виноградом. Но когда, отсидев положенную дозу за инструментом, я направлялась к калитке, каждый раз происходило одно и то же.
Дина Рубина - Дом за зеленой калиткой
Дина Рубина - Дом за зеленой калиткой краткое содержание
Дом за зеленой калиткой - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Дом за зеленой калиткой - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Дина Рубина- С нашего двора. У него отец с одной рукой, - охотно объяснила я.
- Что за чушь! - она оскорбилась, по-моему, за то, что я никак не хотела проникнуться всем ужасом своего порока.
- Он на фронте был, в танке горел! - сказала я, в свою очередь оскорбляясь за Колькиного отца.
- А раньше тебя никогда не ловили с поличным? - с интересом спросила она.
- Нет! - поспешно ответила я, наивно полагая, что мой ответ разуверит ее в предположениях касательно моего прошлого. Кроме того, мне активно не понравилось слово "с поличным". Я как будто интуитивно чувствовала, что оно не имеет ко мне никакого отношения, и, наверное, поэтому так поспешила отмежеваться от него.
- В тебе вообще есть много такого. неприятного. - строго и вместе с тем лениво продолжала она. - Я бы даже сказала. авантюрного! Вот, например, я уже несколько раз наблюдала из окна, как ты выпрашиваешь виноград у Петра Матвеича. А это очень, очень некрасиво! Неужели твоя мама не покупает виноград?
- У какого Петра Матвеича? - тупо переспросила я на всякий случай, хотя уже догадалась, что она имеет в виду своего мужа. Но на это оскорбительное обвинение промолчала, удерживаемая, по всей видимости, чисто детской порядочностью и еще каким-то смутным чувством сообщничества с ее мужем.
Через несколько минут ее возмущение и брезгливость сменились озабоченностью моей дальнейшей судьбой.
- Это ужасно. ужасно. - повторяла она, пригорюнившись, машинально ковыряя карандашиком между клавишами. Я смирно сидела рядом, напряженно вытянув спину, уже не веря, что где-то есть пыльные улицы со свободными людьми, что где-то есть наш двор и наша квартира. - Да, ужасно. Что же с тобой будет? Послушай, девочка, а ты не больна?
- Нет! - удивившись, ответила я. - Почему больна?
- Есть такая болезнь - клептомания. Когда человек и рад бы не воровать, да не может. Болезнь, понимаешь?
Нет, я такого не понимала. Болезнь - это дело вполне определенное. Это когда опухают гланды и я не иду в школу. Или когда у мамы бывает сердечный приступ и она вызывает врача, чтобы он дал ей "бюллетень" - синюю бумагу, в которой написано, что мама действительно болела, а не валяла дурака.
- Это очень серьезная болезнь, - продолжала моя учительница, вроде бы даже увлекаясь. - Ею один граф болел. Богатый был, именьями владел, а вот у приятеля нет-нет да что-то стянет. Хоть коробок спичек, а стянет!
Я подумала, что граф был порядочный дурак и что интересно, если человек украдет, скажем, велосипед, даст ли врач ему бюллетень? Ведь если это болезнь.
Но чем дольше я об этом думала, тем хуже мне становилось. Я со страхом стала прислушиваться к себе - не хочется ли мне еще что-нибудь украсть у моей учительницы? Но красть больше ничего не хотелось, а хотелось только скорей убежать отсюда и никогда больше не возвращаться.
Вскоре пришел следующий ученик, но учительница так увлеклась моим воспитанием, что, не обращая на него внимания, продолжала, то с ужасом раскрывая глаза, то зажмуривая их, что-то говорить.
Впрочем, я уже не слушала ее. Все больше напрягаясь, уже не на шутку прислушиваясь к своим ощущениям и желаниям, я молча стала собирать ноты в папку.
- Да, так вот, - сказала она, - помада стоила, - она задумалась, впрочем, я ее почти использовала. В общем, передай маме, чтобы прислала с тобой три рубля. Или нет, я напишу ей записку, а то ты не передашь.
Выйдя на террасу, я тут же развернула записку. Там было написано: "Уважаемая такая-то! Ваша дочь ворует. У меня она украла три шт. губной пом. Прошу возместить три руб. И заняться воспитанием своего реб.".
Свернув вчетверо записку и сунув ее в папку, я медленно пошла к калитке.
Когда я поравнялась с мужем учительницы и он, как всегда, стал совать в мою руку теплую от зноя кисть винограда, я, словно проснувшись, с отвращением оттолкнула его и помчалась по дорожке к калитке.
Тогда я не оглянулась на него. А сейчас, много лет спустя, думаю: если бы оглянулась, что увидела бы на его лице? Недоумение, досаду? А может быть, боль и тоску бездетности? И еще многое-многое другое?
Нет, конечно, нет. Все это только мое воображение. Скорее всего, он просто рассердился на глупую невоспитанную девчонку.
Свой путь домой я помню до сих пор. Я даже помню, о чем думала. Мне было так плохо, что я даже не плакала. На трамвае я не поехала, а пошла пешком кружным путем, через базарчик, чтобы не так скоро прийти домой. На базарчике я останавливалась перед горками золотисто-оранжевой кураги, черного кишмиша, крупных орехов и с тайным страхом и тоской спрашивала себя: что из этого мне хочется украсть?
Перед деревянной скамьей с аккуратной, нарезанной большими кубами сушеной дыней я стояла так долго, что молодой веселый узбек в черно-белой тюбетейке отрезал ножом кусок и протянул мне: "Эй, кизимка!" - на что я, в ужасе замотав головой, попятилась и побежала через базарчик.
- Что так долго? - спросила мама, открыв дверь. - Зазанималась?
"Бедная мамочка. " - подумала я, почему-то очень жалея ее. Мы пообедали без папы, который в тот день задержался на работе, и я стала молча собирать со стола.
Видя, что я иду мыть посуду, мама, как всегда, на всякий случай сказала: "Вымой посуду. " - и я совсем не разозлилась. По-видимому, на мытье посуды у меня ушла львиная доля энергии, потому что я вдруг почувствовала, что больше не могу.
Я зашла в комнату, где мама проверяла ученические контрольные, и как-то вяло, на выдохе, сказала:
- Чего-чего? - спросила мама, подняв от тетрадей голову и засмеявшись. "Бедная мамочка!" - опять подумала я и повторила:
- Я украла губную помаду. Вот, - и положила на стол записку.
По мере того как мама читала записку, лицо ее все больше вытягивалось и мне становилось все жальче и жальче ее, а заодно и себя тоже.
- Три шт. губной пом., возместить три руб., воспитанием реб., - как-то странно сказала мама. - Чудесно.
Потом в комнате наступила очень тихая тишина, и мне стало так плохо, что я не могла на маму смотреть.
- Отцу будем говорить? - спросила мама. С таким же успехом можно было спросить у преступника, сажать его на электрический стул или, может быть, не надо.
С отцом были шутки плохи. Отец и уши мог надрать, чего доброго. Но я пожала плечами и ничего не сказала.
- Слушай, а зачем тебе эта ерунда была нужна? - недоуменно спросила мама.
- Не знаю. - сдавленно прошептала я и заплакала. Теперь я и в самом деле не знала, зачем мне нужны были те штучки.
- Ну да, - растерянно сказала мама, - понимаю. Я ведь не крашу губы, тебе это было в диковинку.
Беседы о вреде воровства у нас так и не получилось. Кажется, мама все-таки рассказала отцу эту историю, уже не помню, не это главное.
Дом за зеленой калиткой
До сих пор не могу понять, что же заставило меня эти дурацкие штучки взять. Забрать. Да что там церемониться! - украсть.
Да-да, налицо была кража. Пусть ерундовая, пусть совершенная восьмилетней девчонкой, но все же кража. Было бы понятно, если б я использовала их по назначению. Все знают, какой интерес проявляют даже маленькие девчонки ко всякой косметической чепухе. Так ведь нет! Я вытряхивала вязкий яркий брусочек губной помады сразу же, выйдя за калитку, - наивная неосмотрительность! И тут же, прополоскав блестящий патрон в прозрачной воде арыка, мчалась домой, ужасно довольная приобретением.
Дом за зеленой калиткой скачать fb2, epub, pdf, txt бесплатно
Представленные ссылки на скачивание ведут на легальные копии книг, предоставленные партнером. Рекомендуем почитать
Довольно часто я размышляю о возникновении феномена мифа в сознании, в чувствовании человечества. Знаменитые сюжеты, исторические личности, произведения искусства, города могут взнестись до сакральных высот мифа или остаться в ряду накопленных человечеством земных сокровищ.
Вот Лондон – огромный, имперской славы город.
Париж – чарующий, волшебный сон!
Нью-Йорк – гудящий Вавилон, законодатель мод…
Автор, ранее уже судимый, решительно отметает малейшие поползновения кого бы то ни было отождествить себя с героями этого романа. Организаций, министерств и ведомств, подобных Синдикату, существует великое множество во всех странах. Персонажи романа — всего лишь рисованные фигурки, как это и полагается в комиксах; даже главная героиня, для удобства названная моим именем, на самом деле — набросок дамочки с небрежно закрашенной сединой. И все ее муторные приключения в тяжелой стране, давно покинутой мною, придуманы, взяты с потолка, высосаны из пальца. Нарисованы. Сама-то я и не уезжала вовсе никуда, а все эти три года сидела на своей горе, любуясь башнями Иерусалима, от которого ни за какие деньги не согласилась бы отвести навеки завороженного взгляда.
В прозе Дины Рубиной оживают города и возвращаются давно ушедшие люди, воспоминания, давно попрятавшиеся по семейным альбомам, вновь обретают четвертое измерение, повседневность звучит симфонией и оказывается правдивее того, что мы видим вокруг – или нам кажется, будто видим, когда мы скользим взглядом по привычным атрибутам бытия, уже не пытаясь его понять. В этой книге собраны истории о разном – о разных людях и местах, семейные легенды разворачиваются на фоне истории, а незаметные, казалось бы, люди обращаются в чудесных персонажей подлинной реальности, которая удивительнее любой литературы.
В девятом классе, на уроке физики, я каким-то образом вылетела из окна и совершила два плавных круга над школьной спортплощадкой.
Но прежде надо кое-что объяснить…
В школе, где-то классе в четвертом, на одном из уроков я отвлеклась от учебного процесса на книгу Конан Дойла, которую не дочитала дома. Я благополучно проглотила ее за два урока, держа на коленях и осторожно перелистывая под партой страницы.
С этого дня я поняла, какая бездна свободного для чтения времени пропадает у меня даром. Я прозрела. Так иногда человек поднимает голову от исписанного листа и бросает взгляд в окно, где в акварельно размытом небе видит дрожащую нежную веточку, и замирает, и уже не в силах отвести усталого взора от этой простейшей весенней картинки.
Моя никчемность стала очевидной годам уже к тринадцати. С точными науками к тому времени я отношения выяснила, а высокие помыслы и сердечный пыл, круто замешенные на любви к литературе, тщетно пыталась приспособить к какому-нибудь делу. Вообще в отрочестве меня одолевал зуд благородной деятельности.
Например, в восьмом классе я влезла в школьный драмкружок и ухитрилась сыграть роль Григория Отрепьева в трагедии Пушкина "Борис Годунов".
Концерт по путевке "общества книголюбов"
В юности меня пригрела слава. Точнее сказать - огрела. Окатила ливнем всегородской известности, заливаясь за шиворот, забиваясь в уши и (если уж доводить образ до конца) слегка подмочив мозги, в ту пору и без того пребывавшие в довольно скорбном состоянии.
Началось с того, что, учась в девятом классе музыкальной школы при консерватории, я послала в популярный московский журнал один из многих своих рассказов, которые строчила подпольно, кажется, с ясельного возраста. Что мною двигало? Наивная провинциальная наглость.
Другие книги автора Дина Ильинична Рубина
Кипучее, неизбывно музыкальное одесское семейство и – алма-атинская семья скрытных, молчаливых странников… На протяжении столетия их связывает только тоненькая ниточка птичьего рода – блистательный маэстро кенарь Желтухин и его потомки.
На исходе XX века сумбурная история оседает горькими и сладкими воспоминаниями, а на свет рождаются новые люди, в том числе «последний по времени Этингер», которому уготована поразительная, а временами и подозрительная судьба.
Трилогия «Русская канарейка» – грандиозная сага о любви и о Музыке – в одном томе.
Роман в трех книгах «Наполеонов обоз» при всем множестве тем и мотивов – история огромной любви. История Орфея и Эвридики, только разлученных жизнью. Первая книга «Рябиновый клин» – о зарождении чувства.
Жизни Надежды и Аристарха наконец-то страстно и мгновенно срослись в единое целое, запылали огненным швом – словно и не было двадцатипятилетней горькой – шекспировской – разлуки, будто не имелась за спиной у каждого огромная ноша тяжкого и порою страшного опыта. Нет, была, конечно: Надежда в лихие девяностые пыталась строить свой издательский бизнес, Аристарх сам себя заточил на докторскую службу в израильскую тюрьму. Орфей и Эвридика встретились, чтобы… вновь разлучиться: давняя семейная история, связанная с наследством наполеоновского офицера Ариcтарха Бугеро, обернулась поистине монте-кристовской – трагической – развязкой.
Семьи, которые изображает Дина Рубина, далеки от идеала. Всё как у всех. Одинокая мать, воспитывающая сына; «выходной» папа; брат и сестра, отец которых покидает дом в надежде на новую любовь… Кругом «ухабы характера», всюду «щипки, тычки и щекотания», «грызня грызнёй»… Не случайно мальчик, персонаж рассказа «Терновник», заявляет вечно занятой матери: «Я найду себе другую женщину!» А подросток, которого растят двое отцов, из рассказа «Двойная фамилия», произносит: «Никогда не женюсь, правда-правда!» Но при этом Дина Рубина – исключительный мастер в изображении семейной любви, ее созидательной силы. Любовь родителей способна растворять камни, топить лед, согревать с того света. Нет ничего значительнее этого «Великого Братства Кормящих»!
А в чем, собственно, дело, сказал я ему, чем тебя смущает моя двойная фамилия?
В конце концов твою я взял, вот она, красуется в паспорте, вполне благозвучная, - Воздвиженский. Хоть поклоны бей. А? Я говорю - хорошая, звучная, церковнославянская.
Ты смотри на дорогу, сказал я ему, а то мы в дерево врежемся.
Да, мамина не такая звучная, но понимаешь, меня все-таки мать воспитывала. Да если хочешь знать, сказал я ему, я б и фамилию Виктора себе присобачил, только боюсь, что на строчке не поместится. И потом, тройную уже вряд ли кто запомнит. Особенно в армии, представляешь, как меня из строя вызывать или на гауптвахту сажать? Так что не переживай, сказал я ему, вполне прилично: Крюков-Воздвиженский.
Вторая книга романа «Наполеонов обоз» – «Белые лошади» – затягивает читателя в воронку любви и предательства, счастья и горя двух главных героев – Аристарха и Надежды. За короткий срок на них обрушивается груз сильнейших потрясений, которые нечасто и не всем выпадают в юности. Сильные, цельные натуры, оба они живут на такой высоте чувств, которая ничего не прощает. Судьба буквально расшвыривает в разные стороны двух влюблённых. Каждый из них теперь идет своим отдельным путем, оставаясь навсегда глубоко одиноким, раненым душевно. По ходу романа продолжает приоткрываться давняя история предка Стаха Бугрова – Аристарха Бугеро, офицера наполеоновской армии, прожившего в России свою трагическую и таинственную жизнь. И парадоксальным образом оказывается, что история эта вовсе не завершилась полтораста лет назад.
Дина Рубина совершила невозможное – соединила три разных жанра: увлекательный и одновременно почти готический роман о куклах и кукольниках, стягивающий воедино полюса истории и искусства; семейный детектив и психологическую драму, прослеженную от ярких детских и юношеских воспоминаний до зрелых седых волос.
Страсти и здесь «рвут» героев. Человек и кукла, кукольник и взбунтовавшаяся кукла, человек как кукла – в руках судьбы, в руках Творца, в подчинении семейной наследственности, – эта глубокая и многомерная метафора повернута автором самыми разными гранями, не снисходя до прямолинейных аналогий.
Мастерство же литературной «живописи» Рубиной, пейзажной и портретной, как всегда, на высоте: словно ешь ломтями душистый вкусный воздух и задыхаешься от наслаждения.
В центре повествования этой, подчас шокирующей, резкой и болевой книги – Женщина. Героиня, в юности – парашютистка и пилот воздушного шара, пережив личную трагедию, вынуждена заняться совсем иным делом в другой стране, можно сказать, в зазеркалье: она косметолог, живет и работает в Нью-Йорке.
Целая вереница странных персонажей проходит перед ее глазами, ибо по роду своей нынешней профессии героиня сталкивается с фантастическими, на сегодняшний день почти обыденными «гендерными перевертышами», с обескураживающими, а то и отталкивающими картинками жизни общества. И, как ни странно, из этой гирлянды, по выражению героини, «калек» вырастает гротесковый, трагический, ничтожный и высокий образ современной любви.
«Эта повесть, в которой нет ни одного матерного слова, должна бы выйти под грифом 18+, а лучше 40+… —ибо все в ней настолько обнажено и беззащитно, цинично и пронзительно интимно, что во многих сценах краска стыда заливает лицо и плещется в сердце – растерянное человеческое сердце, во все времена отважно и упрямо мечтающее только об одном: о любви…»
Популярные книги в жанре Современная прозаКогда мне было десять лет, мне подарили велосипед. Впрочем, «подарили» — это слишком громко сказано. Нельзя же назвать подарком то, что куплено на твои собственные деньги. Но у взрослых всегда какие-то странные представления о том, ЧТО и КАК следует ДАРИТЬ детям. Деньги, и правда, были мои, кровные, заработанные.
Каждое лето мы вкалывали на даче. От зари до зари. А в августе, когда белые ночи уже совсем исчезают — то от зари дотемна, и даже позже, под светом софита, который высвечивал рабочую площадку. Мне приходилось делать бетонный раствор, пилить с братом на электропиле лесины, забивать щели между бревнами паклей и все такое прочее. Отец не был халтурщиком, он растянул строительство дома на много лет, и пытался сделать из него произведенеие искусства. У него это получалось неплохо, а для меня это называлось «трудовым воспитанием», трудовое воспитание было прожорливым, оно съедало большую часть летних каникул, и я его сильно ненавидела. Труд по принуждению я с той поры тоже не очень люблю, хотя и признаю его теоретическую неизбежность. Так вот, чтобы у меня был стимул к этому самому летнему труду, и чтобы я не улепетывала на чердак при первой же появившейся возможности читать книжки, отец решил давать мне каждый рабочий месяц по десять рублей. Это называлось «стимул».
Дом за зелёной калиткой
Дети иногда берут чужое, не понимая, что это воровство, так и восьмилетняя Дина решила, что у учительницы музыки достаточно много красивых патронов с помадой и один из них можно взять.
Лучшая рецензия на книгу
Decadence20
11 марта 2017 г. 11:32
5 Разные обстоятельства.
Противная, очень противная штука вранье! Все.Противная, очень противная штука вранье! Все мои мысли в этот момент были заняты не преступностью кражи, а преступностью вранья.
И снова Дина Рубина оказалась на высоте! Психология, этические вопросы. Что такое хорошо и что такое плохо?
Повествование ведется от лица восьмилетней безымянной девочки. Она берёт уроки музыки в доме за зелёной калиткой, во дворе которого растёт несколько сортов чудесного винограда!
Дом за зеленой калиткой. Рассказы
Милые рассказики, зарисовочки из жизним, всякое такое разное, которое может приключиться или уже когда-то приключилось с каждым из нас. Немного напомнили мне рассказы Виктории Токаревой, которые захлебом читала в детстве.
Дина Рубина Дом за зеленой калиткой. Рассказы (сборник) Дина Рубина 5-264-00743-81 мая 2013 г. 17:19
Дина Рубина - одна из двух моих любимых.Дина Рубина - одна из двух моих любимых писательниц. Ее произведения отдушина для меня, а слог -мягкий, неспешный - тот самый "идеальный" слог для меня. Но прочитав рассказ "Дом за зеленой калиткой", я уяснила для себя, что у Дины лучше выходят большие, солидные вещи (романы и повести), нежели миниатюры. Суть рассказа проста как две копейки. Девочка, которая ходит на уроки игры на фортепиано, украла у своей учительницы музыки три помады. Она не особо и любит музицировать, а косметику украла скорее от скуки и любопытства. Сам текст - мысли маленькой девочки, полной эмоций( самых разнообразных) после своего поступка и то,что ее поймали, и размышлений Дины-взрослой женщины. Это сочетание - легкое и понятное, приятное и не обязывающее. Читать было приятно, но не скажу, что сильно…
Дина Рубина Дом за зеленой калиткой. Рассказы (сборник) Дина Рубина 5-264-00743-816 мая 2011 г. 21:09
Дина Рубина умеет писать красиво и ненавязчиво.Дина Рубина умеет писать красиво и ненавязчиво. Смысл всегда понятен и прост, за это я ее и полюбила. Сама история не столько трогает сколько умиляет. Девочка, которая в первый раз своровала и сделала это осознано, не вызывает отрицательных эмоций, а наоборот. Написанная с юмором история подойдет для субботнего вечера. Не замысловатая, не загружающая и не пугающая объемом история понравиться каждому. Но лично для меня, лучшая книга Рубиной - Когда же пойдет снег?" . А эту историю можно отнечсти к разделу "Чтиво для отдыха".
FairleighSwipples FairleighSwipples написала рецензию2 июня 2017 г. 16:58
4 Приятная ностальгия о детстве
Мое первое знакомство с этим автором. Не.Мое первое знакомство с этим автором. Не сказала бы, что впечатлилась настолько, чтобы скупать взахлеб все книги Д. Рубиной, но составить свое мнение о ней захотелось. Приятным фактом стало то, что автор пишет легко и свободно, абсолютно для всех, она не боится показать то, что у нее на душе, показать маленькую часть своей жизни. Показать то, каким трудным подростком она была, как и каждый из нас в свое время. Нравится то, что автор не пытается что-то выдумать и придумать совершенно очевидно - она "разделась" в хорошем смысле этого слова перед читателем и от этого как раз создается ощущение того, что Дина Рубина - это не просто автор, который рассказывает свою историю, это женщина, которая не боится чужого мнения, она рассказывает о том, что ее беспокоило в самые переломные моменты ее…
Напишите рецензию!
Похожие книги
Вы можете посоветовать похожие книги по сюжету, жанру, стилю или настроению. Предложенные вами книги другие пользователи увидят здесь, в блоке «Похожие книги». Посоветовать книгу
Дом за зеленой калиткой (2008)
«Это как будто я с вами шучу так, канальи… – подразумевалось. – Но ведь и вы, и я понимаем, что все вы ба-альшие мерзавцы и норовите проехать бесплатно, пока вас не прижмешь».
Подразумевалось еще много другого, чего я выразить и объяснить самой себе не могла, но остро чувствовала.
Вообще в то время я очень остро чувствовала не только всяческую ложь и натянутость в отношениях между людьми, а даже весьма критически относилась к некоторым общепринятым между взрослыми словам. Многое меня коробило и приводило в сильнейшее недоумение. Так, например, когда однажды папа, рассердившись на моего дядю, крикнул: «Ноги моей не будет в этом доме!» – я, помню, сильно удивилась и долго размышляла над тем, почему мой честный и в общем-то толковый папа несет такую дикую чушь. Ведь можно сказать просто: «Больше я туда не приду». По этому поводу я представляла почему-то, как папину ногу осторожно и бережно отделяют от него и торжественно несут куда-то, а папа, обнаружив ошибочность маршрута, отчаянно машет руками и кричит: «Нет-нет! Не туда! В этом доме ноги моей больше не будет!»
Электронная книга, выпущенная в 2008 году, принадлежит жанру Современная проза. Тематику книги можно охарактеризовать по следующим тегам: рассказы. В библиотеке можно начать чтение книги "Дом за зеленой калиткой" (Дина Рубина) скачать бесплатно в формате fb2 полностью оцифрованную книгу для андроид. Также есть возможность просмотреть другие издания автора Дина Рубина.
Дом за зеленой калиткой
Мэделин Ру Приют Как-то в полночь, в час угрюмый, полный тягостною думой, Над старинными томам.
Приют
Трансерфинг реальности
Вторая книга. Последняя представительница Золотого Клана сирен чудом осталась жива, после уничтожени.
Песнь златовласой сирены. Дыхание ветра
Первая часть I Был холодный ясный апрельский день, и часы пробили тринадцать. Уткнув подбородок в.
Кипучее, неизбывно музыкальное одесское семейство и – алма-атинская семья скрытных, молчаливых стран.
Русская канарейка. Трилогия в одном томе
Казалось бы, прошел всего один длинный и бесконечный день, но для самого Дима пролетели тысячелети.
Враг за спиной
Дорогие друзья по чтению. Книга "Дом за зеленой калиткой" Рубина Дина Ильинична произведет достойное впечатление на любителя данного жанра. При помощи ускользающих намеков, предположений, неоконченных фраз, чувствуется стремление подвести читателя к финалу, чтобы он был естественным, желанным. Не часто встретишь, столь глубоко и проницательно раскрыты, трудности человеческих взаимосвязей, стоящих на повестке дня во все века. Чувствуется определенная особенность, попытка выйти за рамки основной идеи и внести ту неповторимость, благодаря которой появляется желание вернуться к прочитанному. Замечательно то, что параллельно с сюжетом встречаются ноты сатиры, которые сгущают изображение порой даже до нелепости, и доводят образ до крайности. Долго приходится ломать голову над главной загадкой, но при помощи подсказок, получается самостоятельно ее разгадать. Благодаря уму, харизме, остроумию и благородности, моментально ощущаешь симпатию к главному герою и его спутнице. Помимо увлекательного, захватывающего и интересного повествования, в сюжете также сохраняется логичность и последовательность событий. В главной идее столько чувства и замысел настолько глубокий, что каждый, соприкасающийся с ним становится ребенком этого мира. Из-за талантливого и опытного изображения окружающих героев пейзажей, хочется быть среди них и оставаться с ними как можно дольше. Все образы и элементы столь филигранно вписаны в сюжет, что до последней страницы "видишь" происходящее своими глазами. "Дом за зеленой калиткой" Рубина Дина Ильинична читать бесплатно онлайн невозможно без переживания чувства любви, признательности и благодарности.
- Понравилось: 0
- В библиотеках: 0
- Размещено 01.09.2015
- Тип размещения: Бесплатно
Новинки
К атоллу человеческого влияния всё ближе подбирается опустошительная война. Сильнейшие кланы, сект.
Сердце атолла
К атоллу человеческого влияния всё ближе подбирается опустошительная война. Сильнейшие кланы, сект.
Однажды Тёмному королю его тьма нашептала, что пора жениться. Сам король не горел желанием обз.
Рубина Дина Ильинична — Дом за зеленой калиткой
Дом за зеленой калиткой краткое содержание
Дом за зеленой калиткой - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Дом за зеленой калиткой - читать книгу онлайн бесплатно, автор Рубина Дина Ильинична
Дом за зеленой калиткой
До сих пор не могу понять, что же заставило меня эти дурацкие штучки взять… Забрать… Да что там церемониться! – украсть.
Да-да, налицо была кража. Пусть ерундовая, пусть совершенная восьмилетней девчонкой, но все же кража. Было бы понятно, если б я использовала их по назначению. Все знают, какой интерес проявляют даже маленькие девчонки ко всякой косметической чепухе. Так ведь нет! Я вытряхивала вязкий яркий брусочек губной помады сразу же, выйдя за калитку, – наивная неосмотрительность! И тут же, прополоскав блестящий патрон в прозрачной воде арыка, мчалась домой, ужасно довольная приобретением.
Смешно сказать! Меня волновал прекрасный, как мне казалось, женский профиль, выбитый на крышке патрона. Четкий античный профиль с малюсенькими пластмассовыми кудряшками. И забавлял стаканчик, действовавший в патроне как микроскопический лифт. Он подавал вверх оранжевый столбик помады к толстым морщинистым губам учительницы.
Она это делала с аппетитом. Когда мое и без того немощное внимание совершенно оскудевало, и моя кофта, покрытые цыпками руки с обгрызанными ногтями, нос и язык начинали интересовать меня явно больше, чем клавиатура и нотная грамота, учительница вздыхала, протягивала к окну белую ватную руку и, достав из-за решетки патрон с губной помадой, приступала.
– Ну, навай… навай… – лениво бормотала она, глядя в маленькое зеркальце и священнодействуя над губами – то округляла их бубликом, закрашивая углы рта, то сочленяла, старательно вымазывая верхнюю губу о нижнюю. – Четвертым и пятым пальцами попеременно… Они никуда не годятся… Раз-и, два-и… Считай вслух!
Я ненавидела свои четвертый и пятый пальцы.
Они были не только отвратительны сами по себе – слабые, путающиеся между черными клавишами, они еще были предателями и притворщиками. В обыденной жизни эти пальцы ничем не давали знать о себе, не выпячивались, не лезли не в свое дело.
Стоило же только им завидеть клавиатуру – наглей и противнее четвертого и пятого пальцев на свете ничего не было. Они нажимали не ту ноту, а если и попадали, то слишком слабо. Быстро играть они не могли, а если требовалось, то за компанию прихватывали с собой массу ненужных звуков. Даже если у них не было своего дела в данный момент, они просто нахально торчали в разные стороны, как сломанные велосипедные спицы.
И вообще я прекрасно сознавала, что мне в жизни не подняться до таких высот, как «Элизе». Учительница изредка присаживалась к инструменту и каждый раз играла одно и то же – прекрасную и труднейшую, как мне казалось, пьесу Бетховена «Элизе». Лицо ее в эти моменты выражало лень и спокойствие, она как бы говорила: «Видишь, бестолочь, как можно играть!» И действительно, играла хорошо, хотя было совершенно непонятно, как умещались ее толстые пальцы на клавишах.
Нельзя сказать, что я ненавидела занятия музыкой или не любила учительницу. Мое отношение к этому делу можно было бы назвать чувством обреченности. Так было нужно – заниматься музыкой, как мыть руки перед едой, а ноги перед сном. Уж очень мама хотела этого. К тому же мы успели купить инструмент, а бросить занятия при стоящем в доме инструменте было кощунством. Мне передавался мамин священный ужас перед торчащим без дела инструментом, словно он мог служить укором не только маме, но и мне, и даже когда-нибудь моим детям. Таким образом, моя музыка убивала двух зайцев – оправдывала покупку пианино и, по выражению папы, сокращала мое «арычное» время.
Дом учительницы находился в нескольких трамвайных остановках от нас. А поскольку я из дома выпускалась мамой с космической точностью, то почти всегда попадала на один и тот же трамвай с веселым кондуктором. То есть он не был веселым, он был как бы веселым. И покрикивал всегда одно и то же:
– А ну, кто храбрее, кто смелее? – и зорко поглядывал на пассажиров. – Кто билетики возьмет?
Пассажиры смеялись и брали билетики. И никто, казалось, никто, кроме самого кондуктора да еще меня, не замечал эту подлую, низкую игру, это издевательство над людьми и презрение к ним. А между тем было совершенно очевидно, что подразумевалось под веселым покрикиванием.
«Это как будто я с вами шучу так, канальи… – подразумевалось. – Но ведь и вы, и я понимаем, что все вы ба-альшие мерзавцы и норовите проехать бесплатно, пока вас не прижмешь».
Подразумевалось еще много другого, чего я выразить и объяснить самой себе не могла, но остро чувствовала.
Вообще в то время я очень остро чувствовала не только всяческую ложь и натянутость в отношениях между людьми, а даже весьма критически относилась к некоторым общепринятым между взрослыми словам. Многое меня коробило и приводило в сильнейшее недоумение. Так, например, когда однажды папа, рассердившись на моего дядю, крикнул: «Ноги моей не будет в этом доме!» – я, помню, сильно удивилась и долго размышляла над тем, почему мой честный и в общем-то толковый папа несет такую дикую чушь. Ведь можно сказать просто: «Больше я туда не приду». По этому поводу я представляла почему-то, как папину ногу осторожно и бережно отделяют от него и торжественно несут куда-то, а папа, обнаружив ошибочность маршрута, отчаянно машет руками и кричит: «Нет-нет! Не туда! В этом доме ноги моей больше не будет!»
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Читайте также: