Флейта водосточных труб что это значит
Обновлено: 07.07.2024
ОН спросил - А Вы смогли бы сыграть ноктюрн на флейте водосточных труб? Эти слова заставляют задуматься.Не правда ли?
Конечно, как и вот это : значит, опять, темно и понуро, сердце возьму, слезами окапав, нести, как собака, которая в конуру несёт перееханную поездом лапу . или вот : тело твоё буду беречь и любить, как солдат, обрубленный войною, ненужный, ничей, бережёт свою единственную ногу . -это по памяти, знаки препинания тоже . Если вы и сможете над всем этим задуматься- только в образной системе самогО поэта . Редко, кому это близко ) Вы -счастливчик
Остальные ответы
* * *
Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
9 строчек Владимира Маяковского. Вы не знали его таким.
Владимир Маяковский - поэт серебряного века и его боготворит вся рабочая среда и он кумир пролетарской молодёжи.
Он писал одновременно с Блоком, но их творчество, характеры, были совершенно противоположными.
Так Катаев в своей книги "Алмазный мой венец" пишет о Маяковском:
"ОН тогда стремился к простоте и лаконизму и даже однажды сказал: " Язык мой гол ".
"Лубянский проезд. Водопьяный. Вид вот. Вот фон "
Изображение из свободного доступа в сети интернет. Изображение из свободного доступа в сети интернет.Естественно , что я говорю о Маяковском как поэте дореволюционной эпохи, поэте - представителе кубофутуризма, пока еще его не захватила коммунистическая лихорадка и он не стал первым поэтом Советской России.
Хотя его ненавидел Бунин , о чем прямо заявлял - я писал уже об этом .
Причина ненависти , на мой взгляд очевидна Бунин - классик, академик, а Маяковский бунтарь, он пытался внести новое в рифму, в слово.
Вам ли понять,
насмешек грозою
душу на блюде несу
к обеду идущих лет.
С неприятной щеки площадей стекая ненужной слезою, я
последний поэт.
Изображение из свободного доступа в сети интернет. Изображение из свободного доступа в сети интернет."А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте
водосточных труб".
Маяковский был гениальным поэтом, ставшим крупнейшим поэтом революции.
Он мог использовать русские слова так, как до него их не использовали- жирафий например.
Он как умелый музыкант смог найти правильный ритм.
"В небе жирафий рисунок готов
выпестрить ржавые зубы."
Из стихотворения "Порт"
"Простыни вод под брюхом были.
Их рвал на волны белый зуб."
Представляете : белый корабль на волнах-простынях, просто и в то же время, как красиво - изумительно говорит Маяковский.
Изображение из свободного доступа в сети интернет. Изображение из свободного доступа в сети интернет." По морям, играя, носится
С миноносцем миноносица.
Льнет, как будто к меду осочка
к миноносцу миноносочка"
Одним из приёмов которым пользуются Маяковский новые созвучия слов: осочка-миноносочка.
Самоубийство Маяковского в 1930 году примерило одних врагов его таланта, другие видимо попрыгали на его костях..
Ведь,если звезды зажигают-
значит-это кому-нибудь нужно?
К сожалению, Маяковского начали забывать - всему виной его стихотворения написанные после революции - нам запомнилось больше всего - "ешь ананасы, рябчиков жуй.."
Безусловно он поддерживал большевиков и был их рупором, но что это один из талантливейших поэтов 20 века в России, наверное, вы спорить не будете.
temhuk
Набрел в дружеской ленте и по ссылкам на ряд попыток интерпретации стихотворения Маяковского "Я сразу смазал карту будня":
Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
карта будня - ресторанная карта, меню;
краска из стакана - красное вино;
я показал на блюде студня
косые скулы океана - студень рыбный, желтого цвета (особая гордость поваров, таково заливное из стерлядки, а для рыб попроще клали при варке луковицу с шелухой, чтобы добиться нужного цвета), и океан поэтому "кососкулый" - желтый (а последняя война - Русско-японская).
Вилкой волны изобразил, преображая желе в Тихий океан?
Следующая строчка ключевая для понимания: жестяная рыба - форма для рыбного заливного, чаще всего существовашая действительно в виде рыбы, на ней и кусочки раскладывали так, чтобы придать вид целой рыбины - от головы до хвоста. Такие формы еще подавались в хороших советских ресторанах: для мясного студня - круглые или квадратные, а для рыбного - в форме "карасиков". И разумеется, они были не одноразового использования (зовы новых губ), это потом уже появились стандартные круглые - из фольги, что потом выбрасывались.
Мораль последних строк: а вы смогли бы написать стихотворение из подручных средств, бытовых предметов, а не литературных штампов? Такой вот урбанизм, натюрморт футуристический, не боле того.
"Такой вот урбанизм, натюрморт футуристический, не более" - заключает Кушлина. Однако, как уже сказано выше, попытки интерпретации "Я сразу смазал" только лишь как урбанистического пейзажа, кубофутуристического манифеста, стихотворного кубизма, которые предпринимались уже неоднократно и на протяжении многих десятилетий, стихотворение не объясняют.
Нам предлагается поверхностный слой: интерпретаторы никак не разъясняют ни появление флейты в одном ряду с рыбами и рыбной метафорикой (не стоит ссылаться на внешнее подобие и одновременно оппозицию флейта-труба), ни загадочную фразу "прочел я зовы новых губ", ни, наконец, тот факт, что поэтическому сопернику Маяковского предлагается сыграть "ноктюрн", а не какое-либо иное музыкальное произведение.
Между тем, стихотворение прозрачнейшее. И направлено оно против Игоря Северянина. Именно у Северянина пастушеская, буколическая флейта появляется в "рыбном" контексте:
А наловишь стерлядей ты
И противно-узких щук, -
Поцелуй головку флейты, -
И польется нежный звук.
(Идиллия, 1909)
Отсюда у Маяковского "зовы новых губ" на рыбном студне, полемически адресованном северянинским рыбам. У Северянина же Маяковский позаимствовал и столь любимый поэтом "ноктюрн" (См. Ноктюрн, 1908; Ноктюрн: Бледнел померанцевый запад, 1908 и пр.). Но полемика здесь не только между эстетикой "кубо" и "эго" - Маяковский не проходит мимо явственных эротических коннотаций северянинской "головки флейты", иронически предлагая сопернику померяться членами:А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
Анализ стихотворения "А вы могли бы?"
Лирический герой этого стихотворения одинок, он страдает от непонимания окружающих его людей, тоскует по другой живой человеческой душе, его удручает однообразие, обыденность мысли. Обычный человек, глядя на водосточную трубу, видит в ней всего лишь уродливо изогнутую конструкцию из металла, имеющую утилитарное назначение. Но лишь поэту в любой вещи, в любой житейской мелочи видится необычное: водосток кажется похожим на флейту, мир – на старую жестяную рыбу или на студень. В отличие от очень многих, поэт воспринимает простую водосточную трубу как изысканный музыкальный инструмент, он слышит «зовы новых губ», то есть новые идеи, новых людей. «И только в великой тоске, будучи лишенным не только океана и любимых уст, но и других, более необходимых вещей, можно заменить океан – для себя и читателей – видом дрожащего студня. », – писал А. Платонов. Платонову с его постоянными мучительными поисками смысла жизни, «вещества существования», с его мечтой о человечности и душевности это стихотворение Маяковского оказалось особенно близким.
Лирический герой Маяковского – бунтарь. Он не мирится с серостью и пошлостью, бездуховностью и унылостью, бросает вызов миру, и ему многое удается изменить: «Я сразу смазал карту будня». «Карта будня» здесь выражает схематичность, упорядоченность, строгую расчисленность (некое расписание) хода жизни. На этой карте пятно выплеснутой краски как бы образует новый, неведомый «материк». Вместе с тем, целый ряд образов стихотворения "А вы могли бы?" («из стакана» – «на блюде студня» – «на чешуе жестяной рыбы») актуализирует в сознании читателя то значение существительного «карта», которое в словаре В.И. Даля приводится после карты географической и перед картой игральной: «Список кушаньям, роспись блюдам. Обед по карте». Во многих произведениях раннего Маяковского едящие люди описываются дотошно и с ненавистью (наблюдение О. Лекманова).
Замечательно, что герой стихотворения воспринимает себя равновеликим целому миру, недаром стихотворение открывается лирическим «я» поэта, а слова, находящиеся в начале или в конце строки, уже в силу своего положения звучат по-особому. Ярким пятном лирический герой врывается в серость мира, выплескивая на него краску искренних чувств. Он «показал на блюде студня косые скулы океана». Казалось бы, это предложение бессмысленное. Действительно, что такое здесь это «блюдо студня»? Вне контекста стихотворения – закусочное блюдо, но в данном случае – это метафора, обозначающая нечто мутное, дряблое, тающее, скользкое, прозаическое, противопоставленное океану. Соседство (сравнение) с «блюдом студня» особенно ярко подчеркивает поэтичность, великолепие, величественность, энергию «океана» с его «косыми скулами» («косыми скулами» в реальном плане могут выступать и океанические волны, в метафорическом же смысле «косые скулы» – это знак собранности, твердости, мужественности, в отличие от аморфности «студня»). Слова в стихотворении, будучи соединенными особым образом, представляют собой как бы новое слово со своим новым значением, и это новое метафорическое значение необыкновенно расширяет семантику стиха.
И вот уже герой не ощущает себя одиноким. В «жестяной рыбе», то есть в холодном, жестоком, механическом мире ему видятся люди, солидарные с ним, герой читает «зовы новых губ». Зарождается чувство единства и, главное, надежда. Надежда на то, что на зов поэта откликнется родственная душа, что в душе обычного человека зазвучат лирические струны. Теоретически при прочтении последней фразы «А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?» возможна двоякая интонация: интонация вопросительная, с упреком другим, с акцентированием своего собственного превосходства над другими, и интонация вопросительная с надеждой на то, что и другие смогут сыграть ноктюрн на водосточной трубе. Однако название стихотворения подчеркивает, что стихотворение написано именно как обращение к другим с мечтой, мольбой об отклике, о понимании. К тому же местоимение «я», при всей масштабности лирического героя, не выделено в отдельную строку, а «вы» занимает отдельную строку, акцентируется.
Анализ стихотворения «А вы могли бы?» Маяковского
Творчество В. Маяковского разное: большинство его стихотворений поражает резкостью, но есть и стихи, которые запоминаются приподнятым настроением. В стихотворении «А вы могли бы?» присутствует своеобразная романтика и виден оригинальный стиль поэта. Предлагаем ознакомиться с кратким анализом «А вы могли бы?» по плану, который пригодится в 11 классе.
Краткий анализ
Перед прочтением данного анализа рекомендуем ознакомиться со стихотворением А вы могли бы?.
История создания – стихотворение было написано в 1913 г., через год после того, как взошла творческая заря поэта.
Тема стихотворения – творчество, его роль в жизни.
Композиция – Стихотворение являет собой монолог-обращение лирического героя к окружающим. Рассказ героя не делится на части по смыслу. Автор, как бусины, нанизывает прекрасные ассоциации, которыми можно раскрасить обыденную жизнь. На строфы произведение не делится.
Жанр – лирическое стихотворение. В нём отражены мысли и чувства лирического героя.
Стихотворный размер – четырёхстопный ямб, рифмовка перекрестная АВАВ.
Метафоры – «я сразу смазал карту будняя, плеснувши краску из стакана», «косые скулы океана», «зовы новых губ», «флейта водосточных труб».
Эпитеты – «жестяная рыба», «новые губы».
История создания
В литературу В. Маяковский пришел в 1912 г., после того как опубликовал стихотворение «Ночь». В этот же период поэт пристал к футуристам и посвятил себя поэтическому искусству. Так началась история создания анализируемого стихотворения и других шедевров известного русского футуриста. «А вы могли бы?» было написано в 1913 г., относится к раннему творчеству поэта. Известно, что жизнь молодого Маяковского складывалась непросто, видимо, печальный опыт научил поэта замечать красоту в простых вещах.
В строках анализируемого стихотворения раскрывается тема творчества, умения преображать мир вокруг. В связи с ней реализуется идея о том, что человек сам решает, как ему воспринимать мир: как серые будни или как яркую вдохновляющую реальность.
Произведение написано от первого лица, что помогает тонко прочувствовать настроение автора. В центре стихотворения лирический герой, который воспринимается читателем как неисправимый оптимист. Уже в первых строках он рассказывает, как раскрасил серые будни «краской из стакана» .
Эту фразу следует воспринимать в переносном значении. Скорее всего, говорится о том, что герой скрасил будни чем-то, что приятно его душе.На раскрашивании герой не остановился. В студне он заметил океан, а жестяная рыба поманила губами. Лирический герой подмечает каждую деталь. Ассоциации, которые возникают у него в голове, несколько необычные. Тем не менее герой не боится показаться окружающим чудаком. Наоборот, он гордится своим умением видеть прекрасное.
В последних строках герой обращается к другим людям. Он спрашивает, умеют ли они тоже видеть красоту в серых буднях. Этот вопрос скрывается за оригинальной метафорой: «А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб ?». Вопрос, на первый взгляд, риторический. На самом деле, автор надеется, что каждый читатель даст на него свой ответ.
Композиция
Несмотря на то, что стихи написаны в духе футуризма, его композиция отличается простотой. Это монолог лирического героя, который рассказывает о своём восприятии серых будней. Он нанизывает метафорические образы, а потом обращается к окружающим. По смыслу стихотворение не делится на части. Формального разделения на строфы автор также не использует, что придаёт мыслям целостность.
Стихотворный размер – четырёхстопный ямб. В. Маяковский использует перекрестную рифмовку АВАВ. В стихотворении есть и мужские, и женские рифмы.
Жанр анализируемого произведения – лирическое стихотворение. В нём отражены мысли и чувства лирического героя, творческой личности, умеющей видеть прекрасное во всём.
Средства выразительности
Творчество футуристов удивляет свежими, оригинальными образами, сложными ассоциациями, экспериментами с формой. Анализируемое стихотворение – яркий пример этих особенностей популярного в начале ХХ века направления. Художественные средства, использованные Маяковским, позволяют автору передать внутреннее состояние лирического героя.
Каждый из созданных поэтом образов метафоричный: «я сразу смазал карту будняя, плеснувши краску из стакана», «косые скулы океана», «зовы новых губ», «флейта водосточных труб». Маяковский не изменяет себе, поэтому его метафоры несколько грубые. Дополняется картина эпитетами, но их в тексте немного: «жестяная рыба», «новые губы».
Средства выразительности помогают автору полно раскрыть тему и донести до читателей идею. Жесткости строкам придаёт аллитерация согласных «ж», «ч», «ш», «ц»: «На чешуе жестяной рыбы» . Маяковский любит поиграть интонацией, но анализируемые стихи отличаются спокойными повествовательными предложениями, лишь в конце появляется вопросительное предложение.
Перед прочтением данного анализа рекомендуем ознакомиться со стихотворением А вы могли бы?.
История создания – стихотворение было написано в 1913 г., через год после того, как взошла творческая заря поэта.
Тема стихотворения – красота человеческих будней.
Композиция – Стихотворение являет собой монолог-обращение лирического героя к окружающим. Рассказ героя не делится на части по смыслу. Автор, как бусины, нанизывает прекрасные ассоциации, которые вызывают у него обыденные вещи. На строфы произведение не делится.
Жанр – гражданская лирика.
Стихотворный размер – четырехстопный ямб, рифмовка перекрестная АВАВ.
Метафоры – «я сразу смазал карту будняя, плеснувши краску из стакана», «косые скулы океана», «зовы новых губ», «флейта водосточных труб».
Эпитеты – «жестяная рыба», «новые губы».
«А вы могли бы?» анализ стихотворения Маяковского
Творчество Владимира Маяковского до сих пор вызывает много споров. Будут ли грядущие поколения читать Маяковского или не будут? Настоящий он поэт или нет? Искренне ли он писал о Ленине или наводил «хрестоматийный глянец»?
Наверное, каждый, кто знаком с поэзией этого страстного человека, тонкого лирика и при этом «грубого гунна», нашел для себя ответы на интересующие его вопросы. Бесспорно только одно: это талантливый человек, а его имя — одно из ярчайших имен в литературе ХХ века.
Современники Владимира Маяковского Борис
Пастернак и Николай Асеев считали, что Лирический герой его ранней лирики похож на подростка. Можно соглашаться или нет, но именно жажда впечатлений, стремление к самовыражению, бескомпромиссность, некий нигилизм и стремление бросить вызов окружающей серой действительности сближают героя с любым, даже современным, подростком. К тому же герой готов все отдать «за одно только слово, ласковое, человечье», отсюда — тоска, мечта, но и некоторая озлобленность.
Именно жажда преображения и вызов звучат в одном из ранних произведений — стихотворении 1913 года «А вы могли бы?» , об анализе которого и пойдет речь далее.
Уже само название — дерзкий вызов. Кому? Взрослым, привыкшим к обыденности окружающего мира?
Литераторам, пишущим о вечном? А может, географам, которые еще не все открыли на земном шаре. Ведь начинается стихотворение удивительными строчками:
Я сразу смазал карту будня, плеснувши краску из стакана…
О какой карте идет речь? Конечно же, о географической! Именно пятно краски, появившееся на карте, дает возможность представить, как появляется новое государство, в котором возникает абсолютно другая реальность.
Там на блюде студня можно увидеть «косые скулы океана» , а «на чешуе жестяной рыбы» можно прочесть «зовы новых губ» . Только человек с романтическим мировосприятием может все это заметить и облечь в словесную форму.
Но подобное стремление создавать другую реальность, наверное, больше свойственно ребенку. Герой же, скорее, стремится имеющуюся реальность подстроить под себя. Не случайно он говорит: «Я сразу смазал карту будня…» , то есть изменил окружающую действительность. Слово «будни» имеет форму только множественного числа. Использование же автором стихотворения формы единственного числа — «будня» — подчеркивает, что такая картина может возникнуть в восприятии героя только однажды, только сегодня.
Наступит другой «будень» — и появится совершенно новая картина мира.
Удивительно и то, что в эту игру герой пытается вовлечь окружающих. Без всякого пренебрежения, а скорее, с задором, возникающим тогда, когда идет соревнование, герой восклицает:
А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?
Дескать, а вам слабо? Слабо сделать то, чего еще не приходилось делать в своей жизни? Слабо на миг забыть о том, что ты взрослый серьезный человек? Конечно, каждый читатель воспринимает это призыв по-своему? Но любой хоть на миг испытает чувство, которое переживает участник соревнования.
Стремление сделать что-то такое, чего еще никому не удавалось сделать.
Многие критики отмечали, что в ранней лирике Маяковского его метафоры необычны, их трудно представить. Действительно, если метафора основана на переносном значении по сходству, то у Маяковского, скорее, сходства вообще нет. Ведь только он смог увидеть «в чешуе жестяной рыбы зовы новых губ» , а в верхнем слое жира на блюде студня «косые скулы океана» . Такое видение мира частично можно объяснить близостью к Футуризму, который искал новые способы и формы самовыражения.
Однако Борис Пастернак писал: «Это была поэзия мастерски вылепленная, горделивая, демократическая и в то же время безмерно обреченная, гибнущая, почти зовущая на помощь».
С этими словами трудно не согласиться: уже через год появятся стихотворения «Адище города», «Нате!», «Вам!», в которых герой будет страдать от непонимания окружающих. Но это будет позже. А вот это раннее стихотворение «А вы могли бы?» оставляет у каждого ценителя поэзии очень светлое романтическое чувство.
История создания
В литературу В. Маяковский пришел в 1912 г., после того как опубликовал стихотворение «Ночь». В этот же период поэт пристал к футуристам и посвятил себя поэтическому искусству. Так началась история создания анализируемого стихотворения и других шедевров известного русского футуриста. «А вы могли бы?» был написан в 1913 г., относится к раннему творчеству поэта. Известно, что жизнь молодого Маяковского складывалась непросто, видимо, печальный опыт научил поэта замечать красоту в простых вещах.
История написания
Свою литературную карьеру Маяковский начал в 1912 году, после издания стихотворения «Ночь». В то же время писатель примкнул к футуристам и полностью погрузился в написание произведение. Стихотворение «А вы могли бы?» относится к раннему творчеству автора. Оно было написано буквально за одну ночь.
В этом стихотворении Маяковский пытается рассказать о том, что он уже не наблюдатель со стороны, а непосредственный участник в обществе. Ему надоела серая масса людей, которая думает только о деньгах и других людях. В них совершенно не осталось души и человечности. Всё произведение автор пытается выяснить причины существования и раскрыть настоящую сущность людей.
Известно, что жизнь у молодого писателя была далеко не лёгкая. Именно этот горький опыт научил его, что стоит замечать прекрасное в мелочах и не забывать про свою душу.
В строках анализируемого стихотворения раскрывается тема красоты окружающего мира. В связи с ней реализуется идея о том, что человек сам решает, как ему воспринимать мир: как серые будни или как яркую вдохновляющую реальность.
Произведение написано от первого лица, что помогает тонко прочувствовать настроение автора. В центре стиха лирический герой, который воспринимается читателем как неисправимый оптимист. Уже в первых строчках он рассказывает, как раскрасил серые будни «краской из стакана».
Эту фразу следует воспринимать в переносном значении. Скорее всего, говорится о том, что герой скрасил будни чем-то, что приятно его душе.
На раскрашивании мужчина не остановился. В студне он заметил океан, а жестяная рыба поманила губами. Лирический герой подмечает каждую деталь. Ассоциации, которые возникают у него в голове, несколько необычные. Тем не менее, герой не боится показаться окружающим чудаком. Наоборот, он гордится своим умением видеть прекрасное.
В последних строках герой обращается к другим людям. Он спрашивает, умеют ли они тоже видеть красоту в серых буднях. Этот вопрос скрывается за оригинальной метафорой: «А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?». Вопрос, на первый взгляд, риторический. На самом деле, автор надеется, что каждый читатель даст на него свой ответ.
Образы и символы
Лирический герой в стихотворении Маяковского предстает бунтарской натурой. Он протестует против однообразного и примитивного миру, борется против той серости, той безликой толпы, которая его окружает.
«Карта будня», которую смазал лирический герой, — это четкое устройство жизни, сильно укоренившееся в современном ему мире. Он стремится имеющуюся реальность подстроить под себя, и если не изменить окружающий мир, то хотя бы внести новшества в унылую картину действительности, «плеснувши краски из стакана».
Лирический герой в банальной трапезе видит нечто особенное, то, что не способен узреть заурядный человек. Лишь наблюдательность и романтическое мировосприятие поможет в незначительных деталях увидеть красоту. Так, в обыкновенном студне он находит «косые скулы океана». А на «чешуе жестяной рыбы» читает «зовы новых губ», то есть слышит новые идеи, мысли, воззрения. Водосточная труба, которая иному кажется уродливой железякой, предстает перед лирическим героем как чудесный музыкальный инструмент.
В порыве восторга он обращается к читателю, вовлекая его в свою игру: «А Вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?». Лирический герой будто интересуется у окружающих, способны ли они так же увидеть новые стороны обыденных вещей, разглядеть очарование в неприглядных предметах, раскрыть тайны и детали неизведанного мира.
Средства выразительности
Творчество футуристов удивляет свежими, оригинальными образами, сложными ассоциациями, экспериментами с формой. Анализированное стихотворение – яркий пример этих особенностей популярного в начале ХХ века направления. Художественные средства, использованные Маяковским, позволяют автору передать внутреннее состояние лирического героя.
Каждый из созданных поэтом образов метафоричный: «я сразу смазал карту будняя, плеснувши краску из стакана», «косые скулы океана», «зовы новых губ», «флейта водосточных труб». Маяковский не изменяет себе, поэтому его метафоры несколько грубые. Дополняется картина эпитетами, но их в тексте немного: «жестяная рыба», «новые губы». Сравнений в тексте нет.
Средства выразительности помогают автору полно раскрыть тему и донести до читателей идею. Жесткости строкам придает аллитерация согласных «ж», «ч», «ш», «ц»: «На чешуе жестяной рыбы прочел я зовы новых губ». Маяковский любит поиграть интонацией, но анализированные стихи отличаются спокойными повествовательными предложениями, лишь в конце появляется вопросительное предложение.
о стихотворении В. Маяковского «А вы могли бы? «
Разница между «могли бы» и «смогли бы»
Все акценты расставлены на действиях. «Смазать карту будня», «плеснувши краску из стакана» – значит не отдаваться на произвол судьбы, и при этом расцвечивать ее. «Показать на блюде студня косые скулы океана» – можно интерпретировать как раскрытие потенциала и перспектив. Так является ли примитивной провокацией вопрос, который поставил Владимир Маяковский («А вы могли бы?»)? Анализ последующего текста указывает на то, что он порицает не только приземленность мышления, но и чрезмерную его летучесть, беспечность. Во всем, что нас окружает, не нужно искать поэтики и пускаться в пространные рассуждения. Нужно творить, действовать, преображать, брать все под свой контроль – и прямо сейчас, как это делает сам Маяковский. Анализ «А вы могли бы?» показывает, что это не просто вызов. Сравните, к примеру, две формы глагола – «могли бы» и «смогли бы». Первый вариант, который использован в стихотворении, имеет более вопросительное значение, значение действия, продолжающегося всегда и везде. Тогда как второй вариант – всего лишь побуждение доказать что-то кому-либо.
Почти осязаемой мощностью и напористостью отличаются образы, естественные и одновременно оригинальные, которые создал Маяковский. Анализ «А вы могли бы?» показывает, что не только значение слов способствует этому, но и само их звучание. Вместе с тем общая картина не теряет легкости, показана готовность автора к мягким и свежим впечатлениям, к их ожиданию, символом которых являются губы. Можно заметить иронический и летящий оттенок повествования, который в последней строчке сравнивается с ноктюрном. «Я свой ноктюрн уже сыграл и еще сыграю, а как насчет вас?».
«Томление в тесноте положенного предела»
А вы могли бы?
Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
«И карта, и краска, и будень, и жестяная рыба вывески, и водосточные трубы — все это были предметы, окружавшие нас каждодневно, которых за привычностью их даже не замечали, а вот, оказывается, из этих привычных, примелькавшихся слов и понятий можно было составить стихотворение большой взволнованности. И действительно, показалось убедительным, что порция студня, поданная в дешевой студенческой столовке, напоминает колышащуюся глянцевитую зелень океанской косой волны. Какую же надо иметь силу наблюдательности и яркость воображения, чтобы через предметы малые и неприметные напоминать о большом и внушительном! Какой нужно обладать преувеличенностью фантазии, чтобы маленькую флейту довести до размеров водосточной трубы?! Чтобы вынести само интимное, камерное понятие ноктюрна — на улицу!
Здесь все предметы были конкретны, осязаемы, все понятия слагались в реальные, хотя резко увеличенные образы. Мир был видим близко и выпукло, как под увеличительным стеклом.
До того времени нам нравились, нас покоряли такие строки:
На полярных морях и на южных,
По изгибам зеленых зыбей,
Меж базальтовых скал и жемчужных
Шелестят паруса кораблей.
Здесь тоже был описан океан, — а какому сердцу он не говорит о дальних странах, о невиданных берегах! Но этот океан все-таки был условный, его «зеленые зыби» воспринимались, как повторение детских впечатлений от Майн-Рида и Купера, — там «шелестели» паруса кораблей, давно сменивших на деле паруса на трубы. А вот здесь у Маяковского «косые скулы» океана поднимались прямо перед глазами, лезли в рот с тарелки поданного студня, напоминали о себе холодной своей глубиной.
И как нравилось то, что поэт заявляет о «сразу смазанной карте будня», будня мелких дел, мелких слов, придушенных страстей и мыслей. Карта будня была известна каждому, ее не надо было осваивать меж трудно представляемых «базальтовых и жемчужных скал». А зовы «новых» губ говорили о чем-то, что должно случиться и изменить в корне всю эту размеренность и разграфленность будничных меридианов и параллелей, решеткой отделявшей фантазию от действительности. И помимо всего прочего, во всем стихотворении — не холодный рассказ, не иллюстрация давно прошедшего, а живой, горячий, задорный и насмешливый призыв. Вот я вижу мир объемным, реальным, изменяющимся перекликающимися сходствами и напрашивающимися сравнениями: «А вы ноктюрн сыграть смогли бы?»
Припоминаю впечатление от одного только этого стихотворения, тогда впервые мною прочитанного; но и все они, одно за другим появлявшиеся, были новым открытием мира, в котором вещи, понятия, чувства были освобождены от механического представления о них, где они снова становятся первозданно ощутимы, близки, реальны человеческому восприятию».
(Асеев Н. «Сила Маяковского» // Маяковский В. В. Полное собрание сочинений: В 12 т. — М.: Гос. изд-во «Худож. лит.», 1939—1949. Т. 1. Стихи, поэмы, статьи, 1912—1917 / Ред. и комментарии Н. Харджиева. — 1939. — С. 13—14).
Вероятно, встреча Маяковского с Асеевым произошла позже написания ст-ния о «жестяной рыбе», год их знакомства обозначается то 1913, то 1914-м. Статья, написанная в 1939 году, может и не служить документальным свидетельством событиям более чем двадцатилетней давности; перенесение места действия из ресторана в «дешевую студенческую столовку» вполне может быть отнесено к аберрации памяти. Но в остальном выстраивается вполне целостная картина, которая может быть только дополнена и уточнена текстовыми примерами из раннего Маяковского.
Я сразу смазал карту будня, / плеснувши краску из стакана;
Ко всем рассмотренным уже смыслам «карты» (географической, карты-меню, просто распорядка дня) остается добавить разве что значение «игральной карты» именно в ед. ч., взятое, к примеру, из идиомы «выпала карта», «поставить на карту». Этот необязательный смысл может быть проявлен, например, в проекции на «Флейту-позвоночник»: «В карты бы играть! / В вино / выполоскать горло сердцу изоханному». (флейта, карты, вино). Так или иначе главным оказывается то, что «краска» размывает «графически» («географически») четкий рисунок.
я показал на блюде студня / косые скулы океана.
«Дрожащая» желейная консистенция студня именно в потревоженном состоянии может напоминать колебания волн («косых скул»). А оппозиция будничное, привычное / необычное, нетривиальное, а также маленькое (незначительное) / масштабное - является выражением сильного желания раздвинуть рамки, опять-таки «размыть» границы (океан теснится в блюде). «Океан» как составляющая этой оппозиции встречается и в других ст-ниях М. и прекрасно иллюстрирует это «томление в тесноте положенного предела» (Якобсон):
Если б был я / маленький, / как Великий океан, - / на цыпочки б волн встал, / приливом ласкался к луне бы. ( «Себе, любимому, посвящает эти строки автор» 1916)
Седоволосые океаны / вышли из берегов, / впились в арену мутными глазами. («Война и мир» 1916)
Наиболее развернуто желание выйти за пределы, расширить пространство, раздвинуть границы, сбросить оковы, быть свободным и т.п. в поэме «Человек»: « Загнанный в земной загон, / влеку дневное иго я. <. > Я в плену. / Нет мне выкупа! / Оковала земля окаянная. / Я бы всех в любви моей выкупал, / да в дома обнесен океан ее! («Человек» 1916) подобно тому, как в ст-нии «А вы могли бы?» океан заключен в блюдо. Кстати, «океан на блюде» рождает более емкое сравнение в другом ст-нии 1913 года «Кое-что про Петербург»: «Туда, где моря блещет блюдо»
На чешуе жестяной рыбы / прочел я зовы новых губ.
Все-таки представляется совершенно убедительным толкование «жестяной рыбы» как вывески. Помимо приводимого наиболее часто примера ст-ния «Вывескам», опубликованного также в альманахе «Требник троих» в 1913г. («Читайте железные книги! / Под флейту золоченой буквы / полезут копченые сиги / и золотокудрые брюквы»), а также примера из поэмы «Люблю» (1922) (А я обучался азбуке с вывесок, / листая страницы железа и жести»), можно указать на необычайный интерес Маяковского к этой примете городской улицы, в частности, именно в ранней поэзии:
А там, под вывеской, / где сельди из Керчи («Адище города» 1913)
Город вывернулся вдруг. / Пьяный на шляпы полез. / Вывески разинули испуг. / Выплевали то «О», то «S» («В авто» 1913)
Если станет жалко мне / вазы вашей муки, / сбитой каблуками облачного танца, - / кто же изласкает золотые руки, / вывеской заломленные у витрин Аванцо. (цикл «Я» 1913)
И наконец, наиболее интересный пример вывески с рыбой – начало 1-го действия трагедии «Владимир Маяковский», написанной также в 1913 году:
«Весело. Сцена – город в паутине улиц. Праздник нищих. Один В. Маяковский. Проходящие приносят еду – железного сельдя с вывески, золотой огромный калач, складки желтого бархата».
Здесь деталь рекламы обретает самостоятельное существование, как и в конце 1-го действия:
Корсеты слезали, боясь упасть, / Из вывесок «Robes et modes»
Соотнесенность с вывесками актуализирует прямое значение глагола «прочел» («прочел я зовы новых губ»), т.к. рекламные вывески можно не только разглядывать, но и буквально читать. Впрочем, текстом может стать все, что угодно – и улица, и город («А я - / в читальне улиц - / так часто перелистывал гроба том» из цикла «Я» 1913)
«Зовы новых губ» - метафора нового слова, новой поэтической речи. «Корсеты», убегающие с вывесок, как и «жестяная рыба» суть вещи, требующие обновления. Ср. в монологе Человека без глаза и ноги в 1-м действии трагедии «Владимир Маяковский»: «И вдруг / все вещи / кинулись, / раздирая голос, / скидывать лохмотья изношенных имен./ Винные витрины, / как по пальцу сатаны, / сами плеснули в днища фляжек. / У обмершего портного / сбежали штаны / и пошли - / одни! - / без человечьих ляжек! / Пьяный - / разинув черную пасть - / вывалился из спальни комод. / Корсеты слезали, боясь упасть, / Из вывесок «Robes et modes»
«Губы», которые и у Маяковского традиционно включаются в эротический контекст, являются также синонимом «уст» в том их значении, в каком они способны производить речь, т.е. становятся говорящими, кричащими и т.п. (обычно поэтическим «губам» речевые звуки (кроме шепота) не приписываются (ср. разве только позднее у О.М.: «Человеческие губы, которым больше нечего сказать, / Сохраняют форму последнего сказанного слова»)
Как вы измазанной в котлете губой / похотливо напеваете Северянина! («Вам» 1914)
«Проповедует, / мечась и стеня, / сегдняшнего дня крикогубый Заратустра» («Облако в штанах» 1915)
Крик ни один им / не выпущу из искусанных губ я. («Флейта-позвоночник» 1915)
Последним будет / твое имя, / запекшееся на выдранной ядром губе. («Флейта-позвоночник» 1915)
Т.о. «губы» необходимы для произнесения «слов», тогда как «зовы новых губ» - это «зовы» новых слов», а строка в целом раздвигает уже языковые рамки: вещи, слову должно быть дано новое «имя».
А вы / ноктюрн сыграть / могли бы / на флейте водосточных труб?
Совершенно убедительным (и без личных мотивов) представляется подразумеваемое поэтическое соперничество М. и Северянина. Согласно еще одному свидетельству, личная встреча М. и С. произошла в конце 1913 года, в то время как альманах «Требник троих» со ст-нием о «флейте» и «водосточных трубах» вышел в марте 1913. «Я на днях познакомился с Владимиром Владимировичем Маяковским, — сообщает И.Северянин в конце 1913 г. крымскому поэту-эгофутуристу и меценату Вадиму Баяну, — и он — гений. Если он выступит на наших вечерах, это будет нечто грандиозное» (В.Катанян. Маяковский: Хроника жизни и деятельности. М., 1985. С. 81).
«Ноктюрн», прямо отсылающий, по крайней мере, к 3-м северянинским текстам, вполне воспринимается как эмблема северянинской поэзии. «Узенькое», изысканное французское словечко к тому же прекрасно визуализирует при произнесении игру на флейте (ю-у). Стоит иметь в виду, что актуальной оказывается этимология этого слова (nocturne – ночная). Флейта звучит ночью и в сонете ИС «Памяти Амбруаза Тома», где именно насыщенный в т.ч. лабиальными звуками звуковой ряд воспроизводит звучание флейты: «И тени их баюкают мой сон / В ночь летнюю, колдуя мозг певучий. / Им флейтой сердце трелит в унисон, / Лия лучи сверкающих созвучий. / Слух пьет узор ньюансов увертюр. / Крыла ажурной грацией амур / Колышет грудь кокетливой Филины». «Ноктюрн» можно признать в этом смысле удачным словоупотреблением.
Ср. позднее у самого М.: «Белыми свадьбами ночь ряди. / Из тела в тело веселье лейте. / Пусть не забудется ночь никем / Я сегодня буду играть на флейте. / На собственном позвоночнике. («Флейта-позвоночник» 1915) (тоже, кажется, интересная перекличка: флейта-сердце – флейта-позвоночник; лия лучи – веселье лейте и др. совпадения)
«Ночная флейта» - название первого сборника стихов Н. Асеева, изданного в 1913 году.
Флейта, звучащая в ночи (в сумерках, вечером, под звездным небом и т.п.) не столь редкое поэтическое явление. Ср., например, у В. Иванова: «Пустынно и сладко и жутко в ночи / Свирельная нота, неотступно одна, / Плачет в далях далеких. Заунывно звучи, / Запредельная флейта, голос темного дна! / То Ночь ли томится, или шепчет кровь / (Ах, сердце — темница бессонных ключей!), — / Твой зов прерывный вернул мне вновь / Сивиллинские чары отзвучавших ночей» (1911) и т.п.
Надо заметить, что эротическая интерпретация северянинской «Идиллии» основана еще и на фривольной игре смыслов: «головкой» принято называть верхнюю (параболическую) часть флейты. Пока не удалось установить, с какого времени утолщения на боковом отверстии «головки» стали называться «губками»
Замена мн. ч. в исходном варианте («на флейтах водосточных труб») на ед.ч. («на флейте водосточных труб») переходом от сравнения (трубы, как флейты) к метафоре рождает еще одно новое «имя», имя нового инструмента – звучащей водосточной трубы (ср.: «Начинает медленно тянуть одну ноту водосточная труба. Загудело железо крыш». («Владимир Маяковский» 1913)
Иными словами, «А вы могли бы?» означает: «А вы могли быть всем вещам дать новые имена? А вы могли бы освоить этот новый язык?»
Я сразу смазал карту будня,
плеснувши краску из стакана;
я показал на блюде студня
косые скулы океана.
На чешуе жестяной рыбы
прочел я зовы новых губ.
А вы
ноктюрн сыграть
могли бы
на флейте водосточных труб?
Стих Маяковского «А вы могли бы…» наиболее ярко отражает его оригинальный талант поэта-футуриста. Оно было написано в 1913 г. и является одним из первых серьезных заявлений автора о себе.
Стихотворение имеет небольшой размер, но при этом перенасыщено сложными смысловыми конструкциями. Начинается оно с гордой демонстрации авторского «Я». Маяковский отличался бунтарским характером, ему был свойственен крайний индивидуализм и склонность к необычным экстравагантным выходкам, шокирующим окружающих. Быстрота и бескомпромиссность действия подчеркнута словом «сразу». Лирический герой проводит резкую черту между собой и обыденностью окружающего мира. Он намерен решительно преобразовать серость «будня».
Сложные метафоры («блюдо студня», «косые скулы океана»), применяемые автором, с трудом поддаются восприятию. По классическим представлениям они должны означать перенесение свойств одного предмета на другой по общему признаку. Но Маяковский создает метафоры совершенно произвольно, исключительно по собственным представлениям. Он не учитывает сходство предметов, а основывается на произведенном эффекте.
В основе произведения только угадывается обычный будничный процесс принятия пищи. Автор стремится волшебным образом осветить это действие, раскрасить его яркими красками. Противопоставляя себя серой массе, лирический герой создает свой уникальный мир, где «на чешуе жестяной рыбы» можно прочесть «зовы новых губ».
Маяковский считал, что ему подвластно все, не существует никаких границ и пределов. Но в гордом и самоуверенном тоне чувствуется тоска поэта от одиночества. Финальный вопрос – это также попытка найти единомышленников. Поэт презирал буржуазное общество за отсутствие фантазии и пошлое мещанство. Это чувство сделало его впоследствии горячим сторонником революции, лозунгом которой было полное уничтожение старого мира и строительство абсолютно нового общества. Это стремление, в свою очередь, привело к разочарованию поэта советской властью, когда он понял, что по-прежнему остается одиночкой, а люди в массе нисколько не изменились.
(73 оценок, среднее: 4,44 из 5)Слушать аудио-стихотворение:
Читать похожие стихи:
Понравилось стихотворение? Поделитесь с друзьями! Отзывы к стихотворению: Подписаться новее старее большинство голосовЗдравствуйте.
Моё мнение что произведение написано от имени ВЕТРА.
Читайте также: