Дом окнами в поле вампилов анализ

Обновлено: 16.05.2024

Вампиловский герой на «Рандеву»: к проблеме психопоэтики в пьесах А. Вампилова Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Текст научной работы на тему «Вампиловский герой на «Рандеву»: к проблеме психопоэтики в пьесах А. Вампилова»

Иркутский государственный университет

Вампиловский герой на «рандеву»: к проблеме психопоэтики в пьесах А. Вампилова

Выражаю глубокую признательность Ольге Михайловне Вампиловой, Галине Валентиновне Гусевой и Иркутскому областному фонду А. Вампилова за предоставленную возможность работы с рукописями драматурга

В книге «Мир Александра Вампилова» (далее - «МАВ») С.М. Козлова, рассматривая ведущие мотивы в драматургии А. Вампилова, говорит о их несомненной интерференции и отмечает, что «любовь занимает драматурга не столько в «анатомическом», сколько в «симптоматическом плане» и неизменно оказывается мотивом нравственного выбора героя» в полном согласии с традициями отечественной классики, то есть испытания героя отношением к женщине, способностью на проявление высоких чувств. [МАВ 2000, с. 291].

В связи с этим любопытно обратиться к одной ипостаси данной проблемы -рассмотреть поведение вампиловского героя «на рандеву», тем более, что в подавляющем большинстве его пьес и рассказов именно «свидание», начиная с одноименного рассказа выступает как сюжетная доминанта.

Начнем с того, что романтический флер изначально, с самых первых рассказов, снимался Вампиловым с любого назначенного героями рандеву (характерная фраза из «Записных книжек»: «романтики пошли выпить и закусить»).

Отметим также, что нередко это свидание оборачивается ситуацией «скверного анекдота», «мерзкого анекдота», берущего начало у Достоевского.

(Такова, к примеру, знаменитая сцена объяснения Зилова с женщинами в «Утиной охоте», когда пафосные слова, произнесенные из-за закрытой двери и адресованные одной женщине, слышит и полностью принимает на свой счет другая).

Таков парадокс «Свидания» (1958) - первого для А. Вампилова произведения, облеченного в форму драматической сценки), когда у сапожной будки до этого три месяца ворковавшие друг с другом по телефону юноши и девушки обмениваются фразами:

- Прибейте этому молодому человеку язык.

- Вам нечем будет за это заплатить.

- Феодал рвет струны [Вампилов, 2002. с. 688] - реплики героев, после которых первое свидание оборачивается самым парадоксальным образом свиданием последним.

А за полгода до этого А. Вампилов публикует сценку «Цветы и годы», в которой воспоминания о первом свидании впавшего в сентиментальность и безрассудный поступок героя также оборачиваются скверным анекдотом после появления его дражайшей супруги.

Начиная с неоконченных ранних драматургических опытов, атрибутированных нами как «пьесы без названия» [см.: Вампилов, 2002, с. 703-715], лейтмотивом реакции дамы на поведение вампиловского героя на рандеву становится циничная фраза, перешедшая из записных книжек писателя: <На руках вы носите женщину> «дважды в жизни: к постели и на кладбище» [Вампилов, 2002, с. 707].

Подспудные и явные объяснения в любви между героями занимают доминирующее место в их психоэмоциональном мире.

Начиная с ранних неоконченных пьес, оно может быть:

Викин. У меня самые серьезные намерения, и я полон решимости. Я одинок как телеграфный столб. Кроме вечной любви я обещаю бревенчатый замок. С окном на северное сияние, оленья упряжка, ружье двухствольное, шестнадцатый калибр - для самозащиты, шкура неубитого медведя и т.д. [Вампилов, 2002, с. 706];

Викин. Я влюблен. Ты люкс, экстра, прима. (название популярных в 60-е годы сортов водки и сигарет! - С.С.).

Ношу на руках. Это не доказательство. Выключает свет: «Так гораздо цивильнее и глаза не режет [Вампилов, 2002, с. 707];

Калугин. Я хочу, чтобы ты была моей женой. Все прелюдии привели бы к этим простым и единственно нужным словам. И я хочу простого и ясного ответа

Реплика героини по ходу объяснения: «У меня такое впечатление, будто на меня напали в темном переулке» [Вампилов, 2002, с. 709-710].

Если взглянуть на пьесу А. Вампилова «Дом окнами в поле» с точки зрения психопоэтики, то она представляет собой развернутое объяснение в любви двух героев на пороге их расставания. Применяя слова Е. Эткинда о взаимоотношениях героев гончаровского романа «Обломов», «. признанию предшествует то, что и является единственным . симптомом любви: преодоление одиночества и взаимонепонимания слиянием двух душ в едином чувстве» [Эткинд, 1999, с. 143].

Жесткая антитеза: герой-шалопай (Викин) - герой-прагматик (Калугин) сменяется «обломовско-подколесинским» вариантом Третьякова из пьесы «Дом окнами в поле», сюжет которой, по сути дела, сводится к постоянному «раскачиванию» психологических качелей, развернутому объяснению в любви, поддерживаемому или прерываемому песнями «Хора за сценой».

Исходный мотив этого объяснения - реплика Астафьевой: «А почему бы вас, Владимир Александрович, не любить. » [Вампилов, 2002, с. 14].

Кульминация - тирада Третьякова: «Вы, конечно, замечали, что я был к вам неравнодушен.» «У вас зеленые глаза, вы наяда, сирена, от вас надо спасаться бегством» [Вампилов, 2002, с. 14; 20].

Реплика героя, обусловившая поэтику названия: «Дом ваш последний. В хорошем он месте. Окна в поле и в лес. Уеду и буду вам завидовать» [Вампилов, 2002, с. 14] в исходном авторском тексте и первых публикациях не была его полной калькой. Вкравшаяся в одно из первых книжных изданий небольшая неточность (герой произносил не «окна в поле», а «окнами в поле») впоследствии (вплоть до 2002 года!) была повторена во всех переизданиях и стала одним из многочисленных текстологических искажений, которые были обнаружены нами при подготовке издания Вампилова 2002 года. Эта реплика произносится сразу

i Не можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

после первого появления Хора за сценой и звучит в унисон дважды повторенному слову «последний» в предшествующих репликах персонажей.

ТРЕТЬЯКОВ: К вам - последний визит. Для памяти.

АСТАФЬЕВА: Дом мой последний стоит. По пути.

Астафьевский дом, как известно, стоит в открытом пространстве на самом краю деревни: его окаймляют проезжая дорога, поле и лес. Он противостоит дому Третьякова с уже заколоченными окнами.

Важную роль при решении поставленной нами проблемы играет психологическое наполнение пауз в драматургии Вампилова и непосредственно связанные с ним ремарки характеристики речевого действия. Ситуация в пьесе «Дом окнами в поле», как уже не раз отмечалось исследователями, напоминает «подколе-синскую». Обратим внимание, что во втором действии пьесы Гоголя «Женитьба», когда герои (Подколесин и Агафья Тихоновна) остаются наедине, паузы фиксируются шестью ремарками «молчание» и ее вариациями. [Гоголь, 1959, с. 143-145].

В обширной типологии драматургических ремарок традиционно выделяется ремарка - характеристика действия, в которую включено действие физическое и речевое. В свою очередь речевое действие подразделяется на собственно речевое, речевое действие адресата, речевое действие адресанта и отсутствие речевого действия или паузу [Пеньковский, Шварцкопф, 1986, с. 152].

Паузы в пьесах Александра Вампилова с точки зрения психопоэтики, на наш взгляд, не менее многозначны, чем у Гоголя и Чехова. И именно начиная с пьесы «Дом окнами в поле», пауза становится важнейшим элементом композиционной структуры в драматургии Александра Вампилова.

У Вампилова встреча героев пьесы происходит под практически непрерывный аккомпанемент Хора за сценой. Причем вначале песня звучит параллельно диалогу, в унисон с ним, а затем, в конце первого сегмента начинает заполнять паузы.

Сами паузы маркируются четырьмя ремарками, из которых наиболее часто употребляется слово «помолчали» [Вампилов, 2002, с. 18; 28; 39), по одному разу - «маленькая пауза» [Вампилов, 2002, с. 20); «маленькое молчание» [Вампилов, 2002, с. 30; Вампилов, 1965; Машинопись] - «небольшая пауза» [Вампилов, 2002, с. 41).

Первая ремарка «помолчали» фиксирует паузу после кульминационного эмоционального всплеска в поведении обоих персонажей:

АСТАФЬЕВА. Если бы вы не кричали, а вели себя деликатно, я бы вам так уж и быть, на лавке бы постелила.

ТРЕТЬЯКОВ. Да? Вы очень любезны. Только я не желаю больше с вами разговаривать.

Ремарка «помолчали» в обоих случаях обозначает снижение тональности диалога, близкого к ссоре, и буквально означает намечающуюся размолвку. Она предшествует новому пению Хора: «Помолчали. На улице снова пение»; «Помолчали. Песня».

Диалог дважды возобновляется Третьяковым - в первый раз с иронического предложения о женитьбе (однако в подсознании оно может звучать всерьез), во второй - с расспросов о судьбе бывшего мужа героини.

Именно такой характер имеют и не названные Вампиловым слова последующих куплетов песни «Несе Галя воду.»:

Вода у ставочку, тди та й напийся, Я буду в садочку, прийди подивися. Прийшов у садочок, зозуля кувала, А ти ж мене, Галю, та й не шанувала. Стелися, барвшку, буду поливати, Вернися, 1ванку, буду шанувати. Сшльки не стелився, ти не поливала, Сшльки не вертався ти не шанувала.

Разнообразный характер имеет в разных вариантах пьесы [Вампилов, 2002, с. 33-43] динамика ремарок, характеризующих собственно речевое действие: Астафьева - «вдруг. решительно», «лукавит с большим искусством», «взволнована», «с достоинством», «оскорбляется»; «оскорблена», «теперь она иронизирует», «невинно», «мстительно», «с чувством», «с надеждой», «кротко», «громко», «держится мужественно», «отлично держится», «отчаянно», «грустно». Всего - 17 ремарок (с одной вариацией).

Третьяков - «легкомысленно», «мягко», «в замешательстве», «в недоумении», «задумчиво», «легкомысленно», «обескуражен» («остановился, обескуражен»), «раздосадован», «рассердился», «в нетерпении», «с нетерпением», «растерян», «перебивает». Всего - 12 ремарок (с двумя вариациями).

Даже исходя из соотношения ремарок собственно речевого действия, мы можем сделать вывод о том, что психоэмоциональный диапазон Астафьевой в пьесе глубже аналогичного диапазона Третьякова.

Ремарка «Третьяков замолчал» [Вампилов, 2002, с. 20] следует после прервавшего его патетический монолог («Я лунатик, снимите меня с крыши, посадите в автобус или.») [Там же] стука в дверь. Четыре «шумовых» паузы также аккомпанируют диалогу героев, контрастируя с пением Хора. Песня возникает в минуты лирического настроя героев, элегических воспоминаний о «мае» (о Троице), игра на гармонике и частушки снимают драматическое напряжение либо после ернической пикировки героев («Мы люди отсталые, с предрассудками.» «Заведующая фермой, активист, передовая женщина. «Там и про вас сказано: «Куда смотрит интеллигенция?»), либо после «маленькой паузы», разбивающей исповедальный монолог Третьякова.

Ремарка «послышался шум прошедшей машины» означает, что автобус проехал мимо окон дома Астафьевой и остановился в ожидании Третьякова. Вам-пилов использует антропоморфизм, уподобляя шум автобусного двигателя человеческому ворчанию [Вампилов, 2002, с. 19; 30; 41].

Последняя шумовая ремарка - «слышно, как подъехала машина» - вынуждает Третьякова принять окончательное решение остаться.

Кроме того, пьеса «Дом окнами в поле» насыщена многоточиями, по сути дела, также выполняющими функции пауз.

Обращает на себя исходная и неизменная (в отличие от большинства других драматургических начинаний Вампилова) константа заглавия во всех редакциях пьесы, ставшего концептом произведения, имеющего открытую пространственно-временную структуру и включающего в себя своеобразный архетипический набор образов-символов («дом», «окна», «дверь», «порог» и т.п.). В оппозиции к этой открытости находится замкнутый и заколоченный дом Третьякова, являвшийся его временным пристанищем.

Предельно лаконичная по структуре «афиша» пьесы также претерпевала некоторые изменения. Во всех вариантах неизменным оставалось лишь называние героев по фамилии с последующей социальной характеристикой («Астафьева -зав. молочной фермой», «Третьяков - учитель». В «афише» одного из вариантов происходил «социальный перевертыш»: «Астафьева - сельский библиотекарь», «Третьяков - зоотехник» [Вампилов, 2002, с. 33].

«Знаковый» персонаж «Хор за сценой» был вампиловской рукописной вставкой в «афишу» одного из архивных машинописных вариантов, а в другом варианте посредством дополнительного тире акцентировалось его внесценическое местоположение. Еще в одном варианте этот персонаж именовался несколько иначе - «Хор на улице», то есть получал конкретную топографическую «привязку».

Сделанное Вампиловым от руки в уже готовый вариант пьесы включение Хора в перечень действующих лиц подчеркивало особую важность этого коллективного внесценического персонажа. Сноска о выборе «двух-трех лирических песен самим режиссером», впоследствии трансформировалась в тексте журнала «Театр» и в публикации 1965 года в украинскую народную песню «Несет Галя воду.».

О.М. Вампилова свидетельствует, что Вампилов впервые услышал эту песню на русском языке от иркутского писателя Евгения Суворова (подтверждено Е.А. Суворовым в личной беседе с автором этих строк в октябре 2002 г.).

i Не можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

В более позднем варианте, впервые опубликованном в 2002 году в книге «Драматургическое наследие», эта песня была заменена на русскую народную песню «Позарастали стежки-дорожки.». Эта замена, на наш взгляд, была обусловлена большей узнаваемостью «Стежек-дорожек.» для читателя и зрителя. Общим же для обеих песен сквозным мотивом становится мотив измены. Звучание песни совпадает то с открываемой, то закрываемой героями дверью, что также крайне важно для сюжетно-композиционного решения пьесы. (Однако многие постановщики спектаклей, включая радиоспектакль 1975 года (режиссер С. Кулиш), в котором звучат выбранные режиссером оригинальные песни и частушки, все же предпочитали воспользоваться свободой выбора, которую обозначил в первом варианте сам драматург).

На титульном листе одного из вариантов обозначены две даты (они сделаны явно рукой драматурга, что подтверждается аналогичным написанием цифр на обороте титульного листа рукописи пьесы «Ярмарка»).

Первая дата - 16 июня 1964 года, и есть все основания полагать, что Вампи-лов и этот существенно модифицированный вариант предназначал для печати. Помета: «послано письмо 19.06.64.» служит косвенным подтверждением этой гипотезы.

Текст этого варианта переработан таким образом, что в расстановке действующих лиц происходит «социальный перевертыш» - практически на противоположные меняются профессии героев: Третьяков становится работником производства - зоотехником, Астафьева превращается в сельского библиотекаря. Однако при этом развитие действия и психологическое наполнение характеров остаются прежними.

Даже характерологические ремарки практически остаются без изменения. «. Она привлекательная здоровая женщина, взбалмошная и любопытная»), «она

энергичная, привлекательная женщина». «Третьяков, учитель двадцати восьми лет. Третьяков из тех, кто подолгу принимает решения и кого образованность несколько отвлекает от дела». «Заметно, что человек пришел прощаться». «. Третьяков, парень лет двадцати восьми . Третьяков из тех, кто подолгу раскачивается и кого излишняя образованность несколько отвлекает от дела. Заметно, что человек пришел прощаться».

Из песни «Позарастали стежки-дорожки.» для песни Хора взято второе двустишие «Позарастали мохом-травою // Где мы гуляли милый с тобою». Слова эти возникают в третьей по счету ремарке, обозначающей продвижение «полянки» по деревне к дому Астафьевой. Две первых окаймляют лирическую тему диалога и лейтмотив дома, стоящего на краю деревни и смотрящего окнами в поле. В машинописи драматург усиливает «комическое» начало введением мотива зоопарка - предполагаемого нового места работы Третьякова («бегемотов нашему колхозу на племя отпустите. Мы бегемотов выращивать будем. А вдруг

- выгодно!»). (Ср. эту реплику с ироническим в записных книжках: «Бегемот (в зоопарке - С.С.) - ожившая цистерна»).

На наш взгляд, именно это усиление комического начала в тексте, и потребо -вало замены «мягкой» лирической украинской песни «Несет Галя воду. » на «жестокий надрыв» «Стежек-дорожек» («В речке глубокой я утоплюся. »).

В «Записных книжках» сохранилось свидетельство еще об одном замысле драматурга, ориентировочно датируемом 1969 годом, - пьесе, состоящей из одноактных пьес, объединенных одним театральным действием. Общий заголовок пьесе драматург предполагал дать «Кефир - каждый вечер». В качестве первой части в нее должен был войти дважды опубликованный к тому времени на страницах периодической печати отрывок из «Утиной охоты» под названием «Начать сначала» (утренняя сцена - дуэт Зилова и Галины), а завершить - комедия о пожилых влюбленных. Кроме того, в записной книжке обозначен «Дом окнами в поле» с примечательной пометой Вампилова - «по-другому». Можно с достаточной степенью вероятности предположить, что это «по-другому» и есть вариант машинописи.

Во многих изданиях пьесы повторена опечатка, впервые вкравшаяся в «Из-бранное-75» и принципиально меняющая обобщенный смысл реплики Астафьевой на конкретно-ситуативный. В авторском оригинале она звучит в устах героини более экспрессивно: «Зачем вы только сюда приезжаете. ». [Вампилов, 2002, с. 30], а не «Зачем вы только сюда приезжали. ».

Композицию пьесы «Дом окнами в поле» во многом определяют обс тоя-тельственные ремарки внешних событий [Пеньковский, Шварцкопф, 1986, с. 157] и в первую очередь ремарки, связанные с действиями «Хора за сценой». Всего таких ремарок, в пьесе «Дом окнами в поле» девятнадцать, из них «Хор за сценой» выступает в четырнадцати. (В одном из вариантов это соотношение - 18 к 13). Именно эти ремарки выполняют важнейшую для пьесы так называемую композиционно-делимитативную функцию, т.е. функцию членения текста.

Проследим их динамику в различных вариантах пьесы «Дом окнами в поле». Впервые песня Хора возникает в момент паузы, когда между героями завершена первая, формальная часть прощания. Именно в эту минуту Вампилов и акцентирует внимание на пространственно-пограничном расположении дома Астафьевой

- «последний стоит», «окна в поле».

Из достаточно большого и разнообразного количества ремарок особую роль играет самая первая, которая, являясь по преимуществу обстановочной, в то же время содержит важнейшую психологическую характеристику героини:

1-й вариант (Курсивом выделены разночтения между газетным (соответствующим архивной машинописи) и журнальным текстом):

«На столе букет из июньских цветов, термос. на другой стене висит большой холст.

Хозяйка дома Лидия Васильевна Астафьева выходит из спальни, в руках у нее белье, букет и термос она переставила на лавку, включила утюг, готовится гладить».

2-й вариант: «На лавке букет июньских цветов.

Астафьева появляется из спальни с бельем в руках».

(Молниеносно выключает утюг, убрала белье) Сейчас, подождите.

Из второго варианта «исчезает» термос, а «букет из июньских цветов», перемещается на лавку. Происходит сокращение ремарки, а в результате, казалось бы, незначительная правка в ремарке дает прямо противоположное представление о психологическом состоянии Астафьевой, в первом варианте «она никого не ждет», в то время как во втором, наоборот, «наблюдает, ждет, взволнована».

Исправлена и та часть ремарки, в которой говорится об одиночестве героини, вычеркнуты характерологические определения здоровая, взбалмошная и любопытная, которые несут в себе дополнительную эмоционально-экспрессивную окраску личности Астафьевой. (В одном из машинописных вариантов слово взбалмошная вычеркнуто самим драматургом).

В исправленной ремарке, замене пронизанной авторским сопереживанием фразы: «Из окружающей обстановки и ее поведения видно, что она никого не ждет, что женщина эта одинока» на суховато-безличное «Обстановка говорит о том, что в этом доме живет одинокая женщина» еще и исчезает эффект неожиданности появления Третьякова для героини. А вследствие этого убрана и ремарка прихорашивается.

Для сравнения посмотрим, как выглядит аналогичная ремарка в архивном варианте и в последней прижизненной публикации:

«Занавес открывается и мы видим большую опрятную комнату, печь, стол, скамью. На скамье - букет июньских цветов, термос, на стене несколько цветных фотографий из журнала «Огонек». На столе белье и утюг.

i Не можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Хозяйка дома Лидия Васильевна Астафьева у окна, внимательно наблюдает. Ей двадцать шесть лет, она энергичная, привлекательная женщина.

Не прошло и минуты - она снова у окна, у наблюдательного пункта, она взволнована.

Вот увидела. Исчезла в спальне, появилась, принялась гладить. Сейчас она беспечна, но мы-то знаем, что это за беспечность».

Не является единообразным в четырех вариантах «Дома окнами в поле» и наименование первой, репрезентативной ремарки.

Со времен античной драмы так называемая «афиша» в большинстве случаев обозначалась как «действующие лица». Этого канонического определения придерживалось большинство русских и зарубежных драматургов (Гольдони, Мольер, Ибсен, Чехов, Горький и др.), однако у некоторых авторов можно встретить и иные способы обозначения «афиши». Так, в канонической редакции «Горя от ума» значится лишь слово «действующие». Островский же, напротив, во всех пьесах оставлял лишь слово «лица». Маяковский, сохранив написание «действующие лица» в Бане», в обеих редакциях «Мистерии-Буфф» оставил слово «действуют»,

а в «Клопе» даже заменил его более экспрессивным - «работают». На наш взгляд, эти вариации имеют не просто «техническое» отличие, а акцентируют внимание либо на психологической доминанте («лица»), либо на сюжетной динамике («действуют»).

У Вампилова слово «действуют» встречается дважды - в «Ярмарке» и в одном из вариантов «Дома окнами в поле» [Машинопись].

Если пьеса «Дом окнами в поле» - вся представляет собой «рандеву», развернутое объяснение, то в других произведениях Вампилова эти сцены, как правило, являются сюжетообразующими: от завязки до кульминации и развязки. Но это -предмет особого разговора.

Вампилов А. Дом окнами в поле // «Молодежь Бурятии». 1965. 13-18 июня.

Вампилов А. Драматургическое наследие / Вступ. ст. А. Калягина и Г. Товстоногова. Иркутск, 2002.

Вампилов А. Избранное / Послесл. А. Демидова. М., 1975.

Вампилов А. Машинопись. 17 с. С пометами.

Вампилова А. Из архива Г.В. Гусевой // Вампилов А. Драматургическое наследие. Иркутск, 2002. С. 33-43.

Гоголь Н.В. Собр. соч.: В 6 т. Т. 4. М., 1959.

Мир Александра Вампилова: Жизнь. Творчество. Судьба: Материалы к путеводителю / Сост. Л.В. Иоффе, С.Р. Смирнов, В.В. Шерстов; Вступ. ст. В.Я. Курбатова. Иркутск, 2000.

Пеньковский А.Б., Шварцкопф Б.С. Типы и терминология ремарок // Культура речи на сцене и на экране. М., 1986. С. 150-170.

Черемисина Н.В. Русская интонация: поэзия, проза, разговорная речь. М., 1989.

Эткинд Е.Г. «Внутренний человек» и внешняя речь: Очерки психопоэтики русской литературы XVIII - XIX вв. М., 1999.

Урок – лекция. «Принцы уходят из сказок» Мир прозы Александра Вампилова

Эпиграф урока: «Среда – это мы сами…, это то, как каждый из нас работает, ест, пьёт, что каждый из нас любит и чего не любит, во что верит и чему не верит, и, значит, каждый может спросить самого себя со всей строгостью: что в моей жизни, в моих мыслях, в моих поступках есть такого, что дурно отражается на других людях?» (А.Вампилов. «Прогулки по Кутулику».)

Цель: Продолжить знакомство с биографией и творчеством А.Вампилова;

Задачи: раскрыть художественный мир его рассказов; показать разнообразие тем, сюжетов, характеров творческой кладовой Вампилова – прозаика; развивать умение слушать лекционный материал и записывать его основные положения.

Словарная работа: беллетристика, публицистика, эссэ, парадокс.

Оборудование: фотовыставка «Вампилов в Иркутске», иллюстрации учащихся к рассказам А.Вампилова, тексты прозаических произведений А.Вампилова.

2. Инсценировка. (Заранее подготовленный ученик показывает психологический этюд А.Вампилова «Исповедь начинающего»).

3. Новый материал.

Лекция учителя. Мы с вами уже многое знаем о жизни и творчестве нашего сибирского писателя и драматурга А.Вампилова. Сегодня наш разговор пойдёт о Вампилове - прозаике.

Писать и печататься Вампилов начал студентом, учась в Иркутском государственном университете. Первый его рассказ был опубликован 4 апреля 1958 года в газете «Иркутский университет» и назывался «Стечение обстоятельств». Этот же рассказ дал название первой книжке писателя, его единственному прижизненному сборнику прозы, вышедшему в 1961 году в Иркутске.

Всю прозу А.Вампилова составляют около шестидесяти рассказов, очерков, фельетонов, юморесок, написанных им за годы студенчества и работы в газете.

Его проза – это свидетельство самых первых профессиональных шагов писателя, момент выбора пути, ранний этап работы. Она интересна и важна, прежде всего, как предыстория его театра.

Проза Вампилова ещё во многом несовершенна: маленькие рассказы, предназначенные для страниц молодёжной газеты, очерки, фельетоны о плохой организации труда, репортажи с полевых станов и лесных просек. Но это уже был класс «постановки голоса», момент, когда человек, переполненный яркостью жизненных впечатлений, игрой воображения, обострённого восприятия жизни, рвущихся наружу молодых сил, учился отливать их в законченные литературные формы.

И вот мы уже видим, как из отдельных наблюдений, непритязательных сценок, рассказов, юмористических ситуаций, подсмотренных в жизни или выдуманных, прорастал и начинал жить самостоятельной жизнью тот мир, который позднее открылся читателю в вампиловской прозе и драме.

Проза Вампилова неоднородна по своему составу: это и беллетристика (рассказы, сценки, юморески), и публицистика (фельетоны, очерки), и даже одно небольшое литературное эссэ, посвящённое творчеству О. Генри.

Словарная работа. Публицистика – род произведений, посвящённых актуальным проблемам и явлениям текущей жизни общества. Беллетристика – 1) художественное произведение; 2) в 20 в. также массовая литературная продукция бытописательского, развлекательного характера в противоположность произведениям высокого искусства. Эссэ (в переводе с франц. «опыт, набросок») - жанр философской, литературно-критической, историко-биографической, публицистической прозы, сочетающий подчёркнуто индивидуальную позицию автора с непринуждённым изложением, ориентированным на разговорную речь.

Различие между этими жанрами у Вампилова ощутимо: они создаются писателем по разным художественным законам, в различных интонационных ключах. Но граница между ними неотчётлива. Она проведена самими издателями, собравшими и сгруппировавшими прозу писателя самым причудливым образом и на глазок. Принципиальные различия между очерком «Весёлая Танька» и рассказами «Конец романа» или «Станция Тайшет», фельетоном «Зиминский анекдот» отыскать достаточно трудно.

Обо всём этом и пишет Вампилов. Его герои – люди самых разнообразных профессий: строители и лесорубы, проводники вагонов дальнего следования и медсёстры, бригадмильцы и кладовщики, честные граждане и жулики, но это всегда – люди повседневности, люди буднего дня, выхваченные из толпы.

Выразительное чтение заранее подготовленным учеником очерка «Мечта в пути».

Однако журналист пишет не о каждом, а о лучшем человеке (иногда, правда, и о худшем тоже), что же делать?

Вампилов-очеркист избрал ту простую, доверительную, дружескую интонацию, которая позволила бы ему не краснеть при столкновении на жизненных дорогах с героем своего очерка. Никому из них – будь то дружинник Володя («Мечта в пути»), пасечник Саша («Тихий уголок»), милые проводницы поезда дальнего следования («Поезд идёт на запад»), весёлая штукатурщица Танька («Весёлая Танька»), бывший осуждённый Александр Навалихин («Я с вами, люди!»), мотористы, шофёры, сплавщики – не было бы неловко повстречать его вновь.

Чтение учителем очерка «Я с вами, люди!».

Все эти темы мы встречаем у Вампилова. Однако сейчас отчётливо видно, что то, о чём он писал, существенно отличалось от стереотипа. Вампилов сам родом из тех мест, куда литература отправляла своего героя на испытание.

Его очерки посвящены лесорубам, плотникам, бульдозеристам, экскаваторщикам, первопроходцам и покорителям тайги – словом, всем тем, о ком преимущественно пишут в то время. В обстоятельствах этих очерков присутствует вся полагающаяся ситуации героическая атрибутика: сибирский мороз, наледь на стенках палатки, где спят, не раздеваясь, в бушлатах, гитара в загрубевших мужских руках. Но человек предстаёт перед нами иным.

Герой Вампилова не озабочен романтической сущностью своих поступков, он просто работает, он просто живёт.

На героев и ситуации, господствовавшие тогда в литературе, Вампилов смотрит по-иному, глазами человека, выросшего именно здесь, в Сибири. Для писателя, родившегося в Кутулике, «райцентре с головы до ног», этот край лишён экзотики, а его восприятие - излишней романтической возвышенности. Его герой – ровесник каждого приезжего, ему понятно всё, что манит искателей подвигов, но вместе с тем он не такой – его родина здесь:

«Хорошо родиться где-нибудь в Мелитополе, в безмятежном южном городе, провести детство в яблонях и полусне, коллекционировать марки, презирать девчонок, учиться играть на кларнете, стать пловцом-разрядником, хорошо быть смешным и легкомысленным, провалиться на экзаменах, побродить по другим городам, поссориться с приятелем, влюбиться, помрачнеть, задуматься, послать всё к чёрту и вдруг уехать в Сибирь, на стройку. Хорошо ехать в Сибирь бывшим футболистом, ценителем сухих вин, остряком, сердцеедом. Угодить в тёмную глухариную тайгу, в суровые морозы, к суровому бригадиру, перековаться и зажить по-новому. Не жизнь, а роман!

Совсем другое дело, если ты родился в Сибири, вырос в Сибири, работаешь в Сибири. Да всё это в одном и том же районе. И только, когда тебе пошёл третий десяток, ты переехал в другое место. Это совсем другое дело» («Белые города»).

Выразительное чтение наизусть заранее подготовленным учеником.

где июньские встречи – тайком,

и у платьица милый фасон,

только нынче – немодный.

И всему вопреки-

Пусть они побегут босиком

Против подлости, как против ветра, -

Легко и свободно.

Это просто кларнет.

Этот жест осторожной руки.

Это взмах Музыканта,

Как взлёт расшалившейся птицы…

как теплой ладонью коснуться щеки

и слезинку смахнуть,

задержавшуюся на ресницах.

И когда захолонет, застонет,

забьётся от слёз

то, что все ещё живо,

хотя и томится в неволе,

пусть покажется явью во сне –

белый свет от берёз

и бревенчатый дом

золотистыми окнами – в поле…

(А. Стародубцева «Дом окнами в поле».)

Наряду с произведениями В.Распутина и В. Шугаева очерки Александра Вампилова вошли в небольшой сборник «Принцы уходят из сказок».

Чтение фельетона «Аттестат на порядочность».

Но главный объект фельетонов молодого журналиста – это хам и хамство во всех его разнообразных обличьях. В борьбе с ними голос писателя неумолимо требователен и настойчив:

«Пятьдесят лет назад на углу Арсенальской и Пестеровской был околоточный причал.

-Извозчик! Где стоишь, скотина.

И никто этому не удивлялся, потому что это было принято по лошадиной тогдашней этике. Похожие разговорчики на углу Дзержинской и Урицкого немыслимы. И если сегодня в человеческих отношениях нет-нет, да и проскользнёт нечто подобное, то завтра, товарищ Богачук, вы ничего подобного не увидите, не услышите и, может быть, не сделаете сами.… Завтра вы, вежливый и доброжелательный, остановите машину и скажете бодро и приветливо:

-Добрый день! Покажите, будьте любезны, ваше удостоверение.

И извинитесь за беспокойство.

И пожелаете счастливого пути.

И начальство потребует (это вам, Богачук, на всякий случай, для справки)». («Лошадь в гараже»).

«Есть уличные, трамвайные, должностные, высоко- и низкооплачиваемые хамы. Есть, а надо, чтобы их не было. Значит, относиться к ним следует со вниманием. Надо так, чтобы безнаказанно им не сходило с рук ни одно оскорбление, ни один окрик, ни одна брошенная телефонная трубка. Надо так, чтобы ими занимались коллектив, трамвай, улица. Надо их воспитывать, показывать, судить. Делать это необходимо каждый час. А если махнуть на них рукой, они зайдут далеко, а потом уже никто и никогда не убедит их в том, что они виноваты», - писал Вампилов в своём фельетоне «Кое-что для известности».

Чтение и обсуждение фельетона «Кое-что для известности».

7. Лекция учителя. Вампилов начал не с публицистики, как это обычно бывает, а с беллетристики, с прозы сочной, яркой, на первых порах, юмористической.

Излюбленная сюжетная схема Вампилова-прозаика – анекдот, излюбленный приём – парадокс: «Парадокс как точное средство мышления, как самое яркое и краткое выражение сущности нормального обычного», - так определял он сам парадокс в коротеньком эссе об О.Генри, написанном к столетнему юбилею классика, в единственном более или менее развёрнутом свидетельстве своих литературных пристрастий.

Словарная работа. Парадокс - неожиданное, непривычное, расходящееся с традицией утверждение, рассуждение или вывод.

В ранних своих рассказах Вампилов выстраивает мир достаточно условный, сочно-красочный, остросюжетный, отъединённый от внутреннего переживания автора. В его рассказах преобладает объективный способ изображения человека, автор не пытается и не стремится показать человеческую психику изнутри. Для изображения своего героя ему достаточно авторской интонации, тщательно отобранных внешних примет, чёткого словесного образа, описания внешнего облика человека и его душевного состояния.

Сюжет рассказа «Стоматологический роман» полностью укладывается в схему вампиловских сюжетов-анекдотов.

Чтение учителем рассказа «Стоматологический роман».

Сразу же бросается в глаза то, что рассказы Вампилова в большинстве случаев можно свести к одному сюжетному шагу, к одной чёткой событийной формуле «казалось – оказалось»: молодые люди почувствовали неожиданную благосклонность очаровательной незнакомки, оказалось, она таким образом мстила своему возлюбленному («На скамейке»); Катенька Иголкина засекла пламенный взгляд поклонника, оказалось, он был направлен на кассу соседнего магазина («Стечение обстоятельств»); молодой человек, с мучительным нетерпением ожидающий женщину, оказывается, поджидает продавщицу пивного ларька («На другой день»); парень и девушка, со вкусом обхамившие друг друга у будки сапожника, оказались влюблёнными, чей роман развивался по телефону (знакомая вам по 7 классу сценка «Свидание»); юноша из рассказа «Настоящий студент», покоривший преподавателя вниманием к его предмету, оказывается, просто любит смотреть в одну точку; незадачливый ловелас, оказывается, уже ухаживал однажды за предметом своей симпатии («Девичья память»)…и так далее и тому подобное.

Инсценировка четвёртой творческой группой рассказа «Девичья память»,

Вампилов как бы проверяет художественную действительность на прочность, проверяет, что она может дать, что вынести, какой гранью вспыхнуть. Вампилов создаёт свою художественную действительность, не похожую на повседневность.

В типично вампиловской зарисовке «Тополя» звучит тема некоей запредельной стихии жизни, столь отличной от той пёстренькой повседневности, которую он описывает обычно.

«Тополя» - это крошечная сценка - монолог сорокатрёхлетнего мужчины, вполне довольного собой, своим обедом и женой и по-своему счастливого всем этим.

Комментированное чтение учителем зарисовки «Тополя».

Но добропорядочного отца семейства мучат видения, «тоска по несбывшемуся», желание повстречать Её.

«..А сейчас под этими тополями я бреду домой, к жене и десятилетнему сыну. Женился я по любви, моя жена умная, красивая, добрая женщина. Я люблю сына, люблю жену, не могу представить себя без них.

Но всё летит к чёрту, когда приходят эти жуткие весенние вечера. Крадучись, как вор, непреодолимо, как лунатик, я прихожу сюда и шатаюсь здесь, под этими тополями. Здесь, именно здесь, когда таким вот безумно синим сделался воздух, и так торжественно застыли тополя – она быстро шла навстречу. Я видел её! Я видел похожие на этот вечер глаза! Я видел её улыбку!

Такая тоска! Такая тоска! Где-то в груди боль, острая, страшная вечная боль. Хочется закричать, хочется заплакать. Такая тоска!

И потому хочется закричать и заплакать, хочется потому, что я её никогда не видел. Её не было. Были и есть только тополя».

Обычная форма вампиловского парадокса. В рассказе обнаруживается иронично преломлённая, но от этого не менее сильная стихия, способная подчинить себе человека, это – власть духа, воображения, мечты, которым нет места в нормальной, обыденной жизни, но без которых жизнь невозможна.

Лекция учителя о творческой лаборатории А. Вампилова.

Благодаря воспоминаниям Н.Тендитник, у нас есть возможность посмотреть работу А.Вампилова над языком по рукописи рассказа «Сумочка к ребру» (его вы должны были прочитать дома), случайно уцелевшего с тех времён, когда Вампилов оставлял на столе редакции газеты «Иркутский университет» свои студенческие опусы, не подозревая, что они кого-нибудь в будущем могут заинтересовать. Рассказ сохранила перепечатывавшая его В.Молчанова, работавшая потом на иркутском телевидении.

«Впервые взглянув на рукопись, вспомнила слова одного из хорошо знавших драматурга журналистов: «Какие рукописи у Вампилова! Он делал правку своих рассказов прямо на газетном листе!» Рукопись рассказа свидетельствует об ином: о серьёзной правке написанного, о неустанной корректировке написанного повседневным опытом жизни.

В рассказ «Сумочка к ребру» включены стихи неизвестного нам, читателям, графомана из Тайшета:

Из подворотни выбрел пёс лохматый

И вдруг завоил, словно не к добру.

Подкрадывался сумрак бородатый,

Подвязывая сумочку к ребру.

Эти «стихи» показала однажды молодым, начинающим писателям Елена Жилкина. Л. Красовский, активно работавший в те годы в газете, вспоминал: «Ребята! – простонала Елена Викторовна, хватаясь за горло. – Мне дурно. Вы только послушайте!» - Мы все посмеялись, а Вампилов написал замечательный рассказ». Л. Красовский здесь не совсем точен. Рассказ был написан в студенческие годы и обогащён новым фактом уже в редакции. Но случай, описанный им, отражает главное в творчестве Вампилова: Всё, от мелочей быта и кончая трагическими изломами судеб, взято у жизни и в биографии, как самого драматурга, так и его окружения.

Нас, однако, интересует сейчас характер авторской правки. Рукопись «Сумочки к ребру» указывает на «лёгкость» пера, но не в том смысле, что писатель творил на ходу, а в ином, в том плане, который отражает естественность погружения пишущего в мир героев, в результате чего произведение ложится на лист сразу, может быть, в короткие мгновения, необходимые для написания рассказа из трёх страниц. В основе своей именно поэтому он и не подвергался коренной правке, как, впрочем, было и с пьесами Вампилова, варианты которых, в зависимости от исполнителей ролей, бесчисленно много раз пересоздавались, а основа пьесы была всегда неизменной. Правка в процессе работы сводилась к точности слова, мастерству лепки характера. Так, зафиксировав внимание читателя на ожесточении литконсультанта, увидевшего стихи Рассветова, он сначала написал: «Поспешно покинул кабинет. Сумерки. Сугробы посинели», - а потом тут же выкинул пейзажную зарисовку. До этого ли в состоянии, когда ярость выталкивает из кабинета. В окончательном варианте читаем: «По дороге домой В.П. держался многолюдных и освещённых мест».

Вот так, читатель! Тебе дано понять, какова сила воздействия стихов, вышедших из-под пера графомана, более всего озабоченного тем, как произвести эффект, как сказать красиво!

Писатель и в других случаях добивался усиления именно этой мысли. Вначале его литконсультант в ярости твердил рассветовские перлы, в конечном варианте они вычеркнуты и заменены изображением состояния души: «Я, всё-таки, человек…, у меня ребёнок, ещё могут быть дети…» В этом же ключе шла правка семейной сцены. Заменив слова «забеспокоилась» (речь идёт о жене Владимира Петровича), «уложила» другими – «внимательно посмотрела», «увела», автор добивается главного: поняла, что с мужем случилось что-то нешуточное. Поняла и «набрала нужный номер телефона».

Правка рукописи даёт наглядный урок превращения внешне комических эпизодов в ситуации, наполненные правдой душевных состояний». (Н. Тендитник).

Вывод: Вампилов видел в жизни, как хрупки и капризны чувства людей, как велика сила пошлости, как опасен обывательский быт. Испытывая своих героев волею случая, анекдотической или даже фантастической ситуацией, автор апеллирует к уму и совести читателя, понимающего, как много в мире зависит от его повседневных поступков. Давайте обратимся к словам Вампилова, использованным в качестве эпиграфа к уроку. Вдумайтесь в них. « Среда – это мы сами…, это то, как каждый из нас работает, ест, пьёт, что каждый из нас любит и чего не любит, во что верит и чему не верит, и, значит, каждый может спросить самого себя со всей строгостью: что в моей жизни, в моих мыслях, в моих поступках есть такого, что дурно отражается на других людях?»

«Малые жанры – рассказ, очерк – не исчезли из творчества зрелого Вампилова. Эти трудные формы совершенствовались, наполнялись новым содержанием. Но от первых до последних опытов непреложным оставалось ярко выраженное личностное отношение писателя к жизни. По рассказам и очеркам Вампилова можно восстановить историю его душевной жизни, его гражданское становление.

10. Рефлексия. Каждый ученик пишет небольшое эссе на тему: Какие знания и навыки из того, что я узнал и чему научился на сегодняшнем уроке, могут пригодиться мне в моей будущей жизни.

11. Домашнее задание. Написать рецензию на один из прочитанных рассказов А.Вампилова.

1. Вампилов А. Дом окнами в поле. – Иркутск: «Восточно-Сибирское книжное издательство», 1981.

2. Гушанская Е. Александр Вампилов. Очерк творчества. – Ленинград: «Советский писатель», 1990.

3. Тендитник Н. Перед лицом правды. Очерк жизни и творчества Александра Вампилова. - Иркутск: издательство журнала «Сибирь», 1997.

Читайте также:

Дом окнами в поле вампилов анализ

Вампиловский герой на «Рандеву»: к проблеме психопоэтики в пьесах А. Вампилова Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

Похожие темы научных работ по языкознанию и литературоведению , автор научной работы — Смирнов С. Р.

Текст научной работы на тему «Вампиловский герой на «Рандеву»: к проблеме психопоэтики в пьесах А. Вампилова»

Урок – лекция. «Принцы уходят из сказок» Мир прозы Александра Вампилова