Большая двухэтажная школа из красного кирпича с светлыми классами с большим гимнастическим залом
Обновлено: 02.05.2024
Дайте пожалуйста это произведение.
Чтобы оно начиналось именно с этих слов.. .
Большая двухэтажная школа из красного кирпича со светлыми классами с большим гимнастическим залом. .
это произведение А. Фадеева.. .
Этот отрывок, начинавшися с этого предложения, нужен для написания сочинения.
И вот они уже вдвоем бежали к школе через парк.
Большая двухэтажная школа из красного кирпича, с светлыми классами, с большим гимнастическим залом, была расположена у главных ворот парка, против здания треста «Краснодонуголь» . Школа была пуста и закрыта на ключ. Но, исходя из благородных целей, какие они преследовали, Сережка не посчитал для себя зазорным, наломав пук ветвей, с их помощью выдавить одно из окон в первом этаже, выходящее в глубину парка.
Сердца их благоговейно замерли, когда они, на цыпочках ступая по половицам, прошли через один из классов в нижний коридор. Тишина стояла во всем этом пространном здании, малейший шорох, стук гулко отзывались вокруг. За эти несколько дней многое сместилось на земле, и многие здания, как и люди, потеряли прежнее свое звание и назначение и еще не обрели нового. Но все-таки это была школа, в которой учили детей, школа, в которой Валя провела много светлых дней своей жизни.
Они увидели дверь с дощечкой, на которой написано было: «Учительская» , дверь с дощечкой: «Директор» , двери с дощечками- «Кабинет врача» , «Физический кабинет» , «Химический кабинет» , «Библиотека» . Да, это была школа, здесь взрослые люди, учителя, учили детей знанию и тому, как надо жить на свете.
И от этих пустых классов с голыми партами, помещений, еще хранивших специфический школьный запах, вдруг повеяло на Сережку и на Валю тем миром, в котором они росли, который был неотъемлем от них и который теперь ушел, казалось, навсегда. Этот мир казался когда-то таким обыденным, заурядным, даже скучным. И вдруг он встал перед ними такой неповторимо чудесный, вольный, полный откровенных, прямых и чистых отношений между теми, кто учил и кто учился. Где они теперь, и те и другие, куда развеяла их судьба? И сердца и Сережки и Вали на мгновение распахнулись, полные такой любви к этому ушедшему миру и смутного благоговения перед высокой святостью этого мира, который они в свое время не умели ценить.
Они оба испытывали одни и те же чувства и без слов понимали это, и за эти несколько минут они необыкновенно сблизились друг с другом.
Узкой внутренней лестницей Валя вывела Сережку на второй этаж и еще выше, к маленьким дверям, ведущим на чердак. Двери были закрыты, но это не обескуражило Сережку. Пошарив в кармане брюк, он достал складной ножик, сервированный многими другими полезными предметами, среди которых была и отвертка. Вывернув винтики, он снял ручку двери так, что замочная скважина предстала перед ним как бы обнаженная.
- Классно работаешь, сразу видно, что профессиональный взломщик, - усмехнулась Валя.
- На свете, кроме взломщиков, есть еще слесаря, - сказал Сережка и, обернувшись к Вале, улыбнулся ей.
Поковыряв в скважине долотцом, он открыл дверь, и на них пахнуло жаром от накалившейся на солнце железной крыши, запахом нагретой чердачной земли, пыли и паутины.
Пригибаясь чтобы не задеть головой балок, они пробрались к одному из чердачных окон, сильно запыленному, и, не вытерев окна, чтобы их нельзя было увидеть с улицы, прижались лицами к стеклу, едва не касаясь друг друга щеками.
Из окна им видна была вся Садовая улица, упиравшаяся в ворота парка, особенно та сторона ее, где стоял стандартный дом обкома партии. Прямо перед их глазами на углу улицы видно было двухэтажное здание треста «Краснодонуголь» .
С того момента, как Сережка покинул Верхнедуванкую рощу, и до того момента, как они вместе с Валей прижали свои лица к пыльному чердачному стеклу, прошло довольно много времени: немецкие части успели войти в город, по всей Садовой улице теснились машины, и там и здесь видны были немецкие солдаты.
«Немцы… Вот они какие, немцы! Немцы у нас в Краснодоне» , -думала Валя, и у нее колотилось сердце, и грудь ее вздымалась от волнения.
Спишите, расставляя знаки препинания. Найдите слова с буквой ы или и после ц и корне слова. Вспомните правило. О К выделенным
Как быстро выучить стихотворение наизусть? Запоминание стихов является стандартным заданием во многих школах.
Как научится читать по диагонали? Скорость чтения зависит от скорости восприятия каждого отдельного слова в тексте.
Как научится говорить грамотно и правильно? Общение на хорошем, уверенном и естественном русском языке является достижимой целью.
ЛитЛайф
Сережка посмотрел на ее загорелые крепкие ноги, покрытые золотистым пушком. Теплая волна прошла у него по сердцу. Ну, конечно, эта девушка могла спрыгнуть со второго этажа!
И вот они уже вдвоем бежали к школе через парк.
Большая двухэтажная школа из красного кирпича, с светлыми классами, с большим гимнастическим залом, была расположена у главных ворот парка, против здания треста «Краснодонуголь». Школа была пуста и закрыта на ключ. Но, исходя из благородных целей, какие они преследовали, Сережка не посчитал для себя зазорным, наломав пук ветвей, с их помощью выдавить одно из окон в первом этаже, выходящее в глубину парка.
Сердца их благоговейно замерли, когда они, на цыпочках ступая по половицам, прошли через один из классов в нижний коридор. Тишина стояла во всем этом просторном здании, малейший шорох, стук гулко отзывались вокруг. За эти несколько дней многое сместилось на земле, и многие здания, как и люди, потеряли прежнее свое звание и назначение и еще не обрели нового. Но все-таки это была школа, в которой учили детей, школа, в которой Валя провела много светлых дней своей жизни.
Они увидели дверь с дощечкой, на которой написано было: «Учительская», дверь с дощечкой: «Директор», двери с дощечками: "Кабинет врача", "Физический кабинет", "Химический кабинет", «Библиотека». Да, это была школа, здесь взрослые люди, учителя, учили детей знанию и тому, как надо жить на свете.
И от этих пустых классов с голыми партами, помещений, еще хранивших специфический школьный запах, вдруг повеяло и на Сережку и на Валю тем миром, в котором они росли, который был неотъемлем от них и который теперь ушел, казалось, навсегда. Этот мир казался когда-то таким обыденным, заурядным, даже скучным. И вдруг он встал перед ними такой неповторимо чудесный, вольный, полный откровенных, прямых и чистых отношений между теми, кто учил и кто учился. Где они теперь, и те и другие, куда развеяла их судьба? И сердца и Сережки и Вали на мгновение распахнулись, полные такой любви к этому ушедшему миру и смутного благоговения перед высокой святостью этого мира, который они в свое время не умели ценить.
Они оба испытывали одни и те же чувства и без слов понимали это, и за эти несколько минут они необыкновенно сблизились друг с другом.
Узкой внутренней лестницей Валя вывела Сережку на второй этаж и еще выше, к маленьким дверям, ведущим на чердак. Двери были закрыты, но это не обескуражило Сережку. Пошарив в кармане брюк, он достал складной ножик, сервированный многими другими полезными предметами, среди которых была и отвертка. Вывернув винтики, он снял ручку двери так, что замочная скважина предстала перед ним обнаженная.
Закрыть Как отключить рекламу?— Классно работаешь, сразу видно, что профессиональный взломщик, — усмехнулась Валя.
— На свете кроме взломщиков есть еще слесаря, — сказал Сережка и, обернувшись к Вале, улыбнулся ей.
Поковыряв в скважине долотцом, он открыл дверь, и на них пахнуло жаром от накалившейся на солнце железной крыши, запахом нагретой чердачной земли, пыли и паутины.
Пригибаясь, чтобы не задеть головой балок, они пробрались к одному из чердачных окон, сильно запыленному, и, не вытерев окна, чтобы их нельзя было увидеть с улицы, прижались лицами к стеклу, едва не касаясь друг друга щеками.
Из окна им видна была вся Садовая улица, упиравшаяся в ворота парка, особенно та сторона ее, где стояли стандартные дома работников обкома партии. Прямо перед их глазами на углу улицы видно было двухэтажное здание треста "Краснодонуголь".
С того момента, как Сережка покинул Верхнедуванную рощу, и до того момента, как они вместе с Валей прижали свои лица к пыльному чердачному стеклу, прошло довольно много времени: немецкие части успели войти в город, по всей Садовой улице теснились машины, и там и здесь видны были немецкие солдаты.
"Немцы… Вот они какие, немцы! Немцы у нас в Краснодоне", — думала Валя, и у нее колотилось сердце, и грудь ее вздымалась от волнения.
А Сережку занимала больше внешняя, практическая сторона дела; острые глаза его схватывали все, что попадало в поле их зрения из окна на чердаке, и Сережка, сам того не замечая, запоминал каждую мелочь.
Не более десяти метров отделяли здание школы от здания треста. Здание треста было пониже здания школы. Сережка видел перед собой железную крышу, внутренность комнат второго этажа и ближайшую к окнам часть пола в первом этаже. Кроме Садовой улицы Сережка видел и другие улицы, в иных местах загороженные от него домами. Он видел дворы и зады владений, в которых хозяйничали немецкие солдаты. Постепенно он вовлек и Валю в круг своих наблюдений.
— Кусты, кусты рубят… Смотри, даже подсолнухи, — говорил он. — А здесь, в тресте, у них, видно, штаб будет, видишь, как хозяйничают…
Немецкие офицеры и солдаты — делопроизводители, писаря — хозяйственно размещались в обоих этажах треста. Немцы были веселы. Они растворили все окна в тресте, рассматривали помещения, доставшиеся им, рылись в ящиках столов, курили, выбрасывая окурки на пустынную улочку, отделявшую здание треста от здания школы. Через некоторое время в комнатах появились русские женщины, молодые и пожилые. Женщины были с ведрами и тряпками. Подоткнув подолы, женщины стали мыть полы. Аккуратные, чистенькие немецкие писаря острили на их счет.
Все это происходило так близко от Вали и Сережки, что какая-то еще не вполне осознанная мысль, жестокая, мучительная и в то же время доставлявшая наслаждение ему, вдруг застучала в Сережкином сердце. Он даже обратил внимание на то, что оконца на чердаке легко вынимаются. Они были в легких рамах и держались в своих косячках на тонких, косо прибитых гвоздиках.
Сережка и Валя сидели на чердаке так долго, что могли уже разговаривать и о посторонних предметах.
— Ты Степку Сафонова после того не видала? — спрашивал Сережка.
"Значит, она просто не успела ничего сказать ему", — с удовлетворением подумал Сережка.
— Он еще придет, он парень свой, — сказал Сережка. — Как ты думаешь жить дальше? — спрашивал он.
Валя самолюбиво повела плечом.
— Кто же может это сказать теперь? Никто же не знает, как это все будет.
— Это верно, — сказал Сережка. — К тебе можно будет зайти как-нибудь? Родители не заругаются?
— Родители. Заходи завтра, если хочешь. Я и Степу позову.
В это время до их слуха донеслись длинные очереди из автоматов, а потом еще несколько коротких — где-то там, в Верхнедуванной роще.
— Стреляют. Слышишь? — спросила Валя.
— Пока мы тут сидим, в городе, может, невесть что происходит, — серьезно сказал Сережка. — Может, немцы и на вашей и на нашей квартире уже расположились, как дома.
Сделайте синтаксический разбор предложения. Двухэтажное здание школы с широкими окнами, расписанными морозом, появилось неожиданно за высокой оградой
Как быстро выучить стихотворение наизусть? Запоминание стихов является стандартным заданием во многих школах.
Как научится читать по диагонали? Скорость чтения зависит от скорости восприятия каждого отдельного слова в тексте.
Как научится говорить грамотно и правильно? Общение на хорошем, уверенном и естественном русском языке является достижимой целью.
Молодая гвардия (40 стр.)
Пожар бушевал около двух часов, потом стал затихать. Дальние районы города, холмы снова стали окутываться тьмою. Только отдельные последние вспышки пламени иногда вновь проявляли то округлость холма, то группу крыш, то темный конус террикона. Но небо над парком долго еще хранило то убывающий, то вновь усиливающийся багровый свет, и долго видны были здания районного исполкома и "бешеного барина" на холме. Потом они тоже стали меркнуть, и пустырь перед окном все гуще заполнялся тьмою.
А Люся все сидела у окна, возбужденно глядя в сторону пожара. Елизавета Алексеевна и Володя тоже не спали.
Вдруг Люсе показалось, будто кошка мелькнула по пустырю слева от окна, что-то зашуршало по фундаменту. Кто-то крался к окну. Люся инстинктивно отпрянула и хотела уже захлопнуть окно, но ее остановил чей-то шепот. Ее звали по имени:
- Не бойся, это я, Тюленин. - И голова Сережки без кепки, с жесткими курчавыми волосами возникла вровень с подоконником. - У вас немцы стоят?
- Стоят, - прошептала Люся, испуганно и радостно глядя в смеющиеся и отчаянные глаза Сережки. - А у вас?
- Кто это? - похолодев от ужаса, спрашивала Елизавета Алексеевна.
Дальний отсвет пожара осветил лицо Сережки, и Елизавета Алексеевна и Володя узнали его.
- Володя где? - спрашивал Сережка, навалившись животом на подоконник.
- А еще кто остался?
- Толя Орлов. Я больше не знаю, я никуда не выходил, у меня аппендицит.
- Витька Лукьянченко здесь и Любка Шевцова, - сказал Сережка. - И Степку Сафонова я видел, из школы Горького.
- Как ты забрел к нам? Ночью? - спрашивал Володя.
- Я пожар смотрел. Из парка. Потом стал шанхайчиками пробираться до дому, да увидел из балки, что у вас окно открыто.
- Там ихний штаб устроился. В одних подштанниках выскакивали, - тихо засмеялся Сережка.
- Ты думаешь - поджог? - спросил Володя.
Сережка помолчал, глаза его поблескивали в темноте, как у кошки.
- Да уж не само загорелось, - сказал он и снова тихо засмеялся. - Как жить думаешь? - вдруг спросил он Володю.
- Будто не знаешь.
- Вот и я так, - облегченно сказал Володя. - Я так тебе рад. Ты знаешь, я так рад.
- Я тоже, - нехотя сказал Сережка: он терпеть не мог сердечных излияний. - Немцы у вас злые?
- Пьянствовали всю ночь. Всех кур пожрали. Несколько раз в комнату ломились, - сказал Володя небрежно и в то же время словно гордясь перед Сережкой тем, что он уже испытал на себе, каковы немцы. Он только не сказал, что ефрейтор приставал к сестре.
- Значит, еще ничего, - спокойно сказал Сережка. - А в больнице остановились эсэсовцы, там раненых оставалось человек сорок, вывезли всех в Верхнедуванную рощу и - из автоматов. А врач Федор Федорович, как они их стали брать, не выдержал и вступился. Так они его прямо в коридоре застрелили.
- Ах, черт. Ай-я-яй. Какой хороший человек был, - сморщившись, сказал Володя. - Я ведь там лежал.
- Человек, каких мало, - сказал Сережка.
- И что ж это будет, господи! - с тихим стоном сказала Елизавета Алексеевна.
- Я побегу, пока не рассвело, - сказал Сережка. - Будем связь держать. - Он взглянул на Люсю, сделал витиеватое движение рукой и лихо сказал: Ауфвидерзеген. - Он знал, что она мечтает о курсах иностранных языков.
Его ловкое, юркое, щуплое тело скользнуло во тьму, и сразу его не стало ни видно, ни слышно, - он точно испарился.
Самое удивительное было то, как они быстро договорились.
- Что ж ты, девушка, читаешь? В Краснодон идут немцы! Разве не слышишь, как машины ревут с Верхнедуванной? - стоя у ног ее, с трудом сдерживая дыхание, говорил Сережка.
Валя все с тем же удивленным, спокойным и радостным выражением молча смотрела на него.
- Куда ты бежал? - спросила она.
На мгновение он смешался. Но нет, не могло быть, чтобы эта девушка была плохой девушкой.
- Хочу на вашу школу забраться, побачить, шо воно буде.
- А как ты заберешься? Разве ты бывал в нашей школе?
Сережка сказал, что он был в их школе один раз года два назад, на литературном вечере.
- Да уж как-нибудь заберусь, - сказал он с усмешкой.
- Но ведь немцы могут в первую очередь занять школу? - сказала Валя.
- Увижу, что они идут, да прямо в парк, - отвечал Сережка.
- Ты знаешь, лучше всего смотреть с чердака, оттуда все видно, а нас не увидят, - сказала Валя и села на своем пледе и быстро оправила косы и блузку. - Я знаю, как туда попасть, я тебе все покажу.
Сережка вдруг проявил некоторую нерешительность.
- Видишь, какое дело, - сказал он, - если немцы сунутся в школу, придется прыгать со второго этажа.
- Что ж поделаешь, - отвечала Валя.
Сережка посмотрел на ее загорелые крепкие ноги, покрытые золотистым пушком. Теплая волна прошла у него по сердцу. Ну, конечно, эта девушка могла спрыгнуть со второго этажа!
И вот они уже вдвоем бежали к школе через парк.
Большая двухэтажная школа из красного кирпича, с светлыми классами, с большим гимнастическим залом, была расположена у главных ворот парка, против здания треста "Краснодонуголь". Школа была пуста и закрыта на ключ. Но, исходя из благородных целей, какие они преследовали, Сережка не посчитал для себя зазорным, наломав пук ветвей, с их помощью выдавить одно из окон в первом этаже, выходящее в глубину парка.
Сердца их благоговейно замерли, когда они, на цыпочках ступая по половицам, прошли через один из классов в нижний коридор. Тишина стояла во всем этом просторном здании, малейший шорох, стук гулко отзывались вокруг. За эти несколько дней многое сместилось на земле, и многие здания, как и люди, потеряли прежнее свое звание и назначение и еще не обрели нового. Но все-таки это была школа, в которой учили детей, школа, в которой Валя провела много светлых дней своей жизни.
Они увидели дверь с дощечкой, на которой написано было: "Учительская", дверь с дощечкой: "Директор", двери с дощечками: "Кабинет врача", "Физический кабинет", "Химический кабинет", "Библиотека". Да, это была школа, здесь взрослые люди, учителя, учили детей знанию и тому, как надо жить на свете.
И от этих пустых классов с голыми партами, помещений, еще хранивших специфический школьный запах, вдруг повеяло и на Сережку и на Валю тем миром, в котором они росли, который был неотъемлем от них и который теперь ушел, казалось, навсегда. Этот мир казался когда-то таким обыденным, заурядным, даже скучным. И вдруг он встал перед ними такой неповторимо чудесный, вольный, полный откровенных, прямых и чистых отношений между теми, кто учил и кто учился. Где они теперь, и те и другие, куда развеяла их судьба? И сердца и Сережки и Вали на мгновение распахнулись, полные такой любви к этому ушедшему миру и смутного благоговения перед высокой святостью этого мира, который они в свое время не умели ценить.
Они оба испытывали одни и те же чувства и без слов понимали это, и за эти несколько минут они необыкновенно сблизились друг с другом.
Узкой внутренней лестницей Валя вывела Сережку на второй этаж и еще выше, к маленьким дверям, ведущим на чердак. Двери были закрыты, но это не обескуражило Сережку. Пошарив в кармане брюк, он достал складной ножик, сервированный многими другими полезными предметами, среди которых была и отвертка. Вывернув винтики, он снял ручку двери так, что замочная скважина предстала перед ним обнаженная.
- Классно работаешь, сразу видно, что профессиональный взломщик, усмехнулась Валя.
- На свете кроме взломщиков есть еще слесаря, - сказал Сережка и, обернувшись к Вале, улыбнулся ей.
Поковыряв в скважине долотцом, он открыл дверь, и на них пахнуло жаром от накалившейся на солнце железной крыши, запахом нагретой чердачной земли, пыли и паутины.
Пригибаясь, чтобы не задеть головой балок, они пробрались к одному из чердачных окон, сильно запыленному, и, не вытерев окна, чтобы их нельзя было увидеть с улицы, прижались лицами к стеклу, едва не касаясь друг друга щеками.
Из окна им видна была вся Садовая улица, упиравшаяся в ворота парка, особенно та сторона ее, где стояли стандартные дома работников обкома партии. Прямо перед их глазами на углу улицы видно было двухэтажное здание треста "Краснодонуголь".
С того момента, как Сережка покинул Верхнедуванную рощу, и до того момента, как они вместе с Валей прижали свои лица к пыльному чердачному стеклу, прошло довольно много времени: немецкие части успели войти в город, по всей Садовой улице теснились машины, и там и здесь видны были немецкие солдаты.
"Немцы. Вот они какие, немцы! Немцы у нас в Краснодоне", - думала Валя, и у нее колотилось сердце, и грудь ее вздымалась от волнения.
А Сережку занимала больше внешняя, практическая сторона дела; острые глаза его схватывали все, что попадало в поле их зрения из окна на чердаке, и Сережка, сам того не замечая, запоминал каждую мелочь.
Домашнее задание по математике, 9 класс
Пользуясь рисунком, определи, сколько ламп дневного освещения в коридоре.
Лучший ответ
Tебе лень посчитать площадь всех фигурок на рисунке
Ищешь рабов? Поздравляю, нашел :)
Я тебе посчитала, но ведь могла и ошибиться. Если хочешь - проверяй.
Площадь всех комнат ---660 кв. м
Лампочек понадобилось 66 штук
Пуфиков -- 166, их цена 247500 руб
Большая двухэтажная школа из красного кирпича с светлыми классами с большим гимнастическим залом
Молодая Гвардия - Герои Великой Отечественной
вернуться к странице
Александр Фадеев - Молодая гвардия(другая редакция)
Александр Фадеев - Молодая гвардия(другая редакция) краткое содержание
В книге известного советского писателя, лауреата Государственной премии СССР с большой художественной силой раскрываются лучшие черты советской молодежи — бесстрашие и честность, горячая любовь к Родине и готовность до последней капли крови защищать ее. В центре повествования — юные герои: Олег Кошевой, Сергей Тюленин, Ульяна Громова, Любовь Шевцова и многие другие патриоты-комсомольцы, которые в 1942 году в Донбассе под руководством горкома партии Краснодона организовали комсомольское подполье и отважно сражались с немецко-фашистскими захватчиками. Издание содержит тоновые иллюстрации на отдельных листах.Молодая гвардия(другая редакция) - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Молодая гвардия(другая редакция) - читать книгу онлайн бесплатно, автор Александр ФадеевА Люся все сидела у окна, возбужденно глядя в сторону пожара. Елизавета Алексеевна и Володя тоже не спали.
Вдруг Люсе показалось, будто кошка мелькнула по пустырю слева от окна, что-то зашуршало по фундаменту. Кто-то крался к окну. Люся инстинктивно отпрянула и хотела уже захлопнуть окно, но ее остановил чей-то шепот. Ее звали по имени:
— Не бойся, это я, Тюленин… — И голова Сережки без кепки, с жесткими курчавыми волосами возникла вровень с подоконником. — У вас немцы стоят?
— Стоят, — прошептала Люся, испуганно и радостно глядя в смеющиеся и отчаянные глаза Сережки. — А у вас?
— Кто это? — похолодев от ужаса, спрашивала Елизавета Алексеевна.
Дальний отсвет пожара осветил лицо Сережки, и Елизавета Алексеевна и Володя узнали его.
— Володя где? — спрашивал Сережка, навалившись животом на подоконник.
— А еще кто остался?
— Толя Орлов. Я больше не знаю, я никуда не выходил, у меня аппендицит.
— Витька Лукьянченко здесь и Любка Шевцова, — сказал Сережка. — И Степку Сафонова я видел, из школы Горького.
— Как ты забрел к нам? Ночью? — спрашивал Володя.
— Я пожар смотрел. Из парка. Потом стал шанхайчиками пробираться до дому, да увидел из балки, что у вас окно открыто.
— Там ихний штаб устроился. В одних подштанниках выскакивали, — тихо засмеялся Сережка.
— Ты думаешь — поджог? — спросил Володя.
Сережка помолчал, глаза его поблескивали в темноте, как у кошки.
— Да уж не само загорелось, — сказал он и снова тихо засмеялся. — Как жить думаешь? — вдруг спросил он Володю.
— Будто не знаешь.
— Вот и я так, — облегченно сказал Володя. — Я так тебе рад. Ты знаешь, я так рад…
— Я тоже, — нехотя сказал Сережка: он терпеть не мог сердечных излияний. — Немцы у вас злые?
— Пьянствовали всю ночь. Всех кур пожрали. Несколько раз в комнату ломились, — сказал Володя небрежно и в то же время словно гордясь перед Сережкой тем, что он уже испытал на себе, каковы немцы. Он только не сказал, что ефрейтор приставал к сестре.
— Значит, еще ничего, — спокойно сказал Сережка. — А в больнице остановились эсэсовцы, там раненых оставалось человек сорок, вывезли всех в Верхнедуванную рощу и — из автоматов. А врач Федор Федорович, как они их стали брать, не выдержал и вступился. Так они его прямо в коридоре застрелили.
— Ах, черт. Ай-я-яй… Какой хороший человек был, — сморщившись, сказал Володя. — Я ведь там лежал.
— Человек, каких мало, — сказал Сережка.
— И что ж это будет, господи! — с тихим стоном сказала Елизавета Алексеевна.
— Я побегу, пока не рассвело, — сказал Сережка. — Будем связь держать. — Он взглянул на Люсю, сделал витиеватое движение рукой и лихо сказал: — Ауфвидерзеген. — Он знал, что она мечтает о курсах иностранных языков.
Его ловкое, юркое, щуплое тело скользнуло во тьму, и сразу его не стало ни видно, ни слышно, — он точно испарился.
Самое удивительное было то, как они быстро договорились.
— Что ж ты, девушка, читаешь? В Краснодон идут немцы! Разве не слышишь, как машины ревут с Верхнедуванной? — стоя у ног ее, с трудом сдерживая дыхание, говорил Сережка.
Валя все с тем же удивленным, спокойным и радостным выражением молча смотрела на него.
— Куда ты бежал? — спросила она.
На мгновение он смешался. Но нет, не могло быть, чтобы эта девушка была плохой девушкой.
— Хочу на вашу школу забраться, побачить, шо воно буде…
— А как ты заберешься? Разве ты бывал в нашей школе?
Сережка сказал, что он был в их школе один раз года два назад, на литературном вечере.
— Да уж как-нибудь заберусь, — сказал он с усмешкой.
— Но ведь немцы могут в первую очередь занять школу? — сказала Валя.
— Увижу, что они идут, да прямо в парк, — отвечал Сережка.
— Ты знаешь, лучше всего смотреть с чердака, оттуда все видно, а нас не увидят, — сказала Валя и села на своем пледе и быстро оправила косы и блузку. — Я знаю, как туда попасть, я тебе все покажу.
Сережка вдруг проявил некоторую нерешительность.
— Видишь, какое дело, — сказал он, — если немцы сунутся в школу, придется прыгать со второго этажа.
— Что ж поделаешь, — отвечала Валя.
Сережка посмотрел на ее загорелые крепкие ноги, покрытые золотистым пушком. Теплая волна прошла у него по сердцу. Ну, конечно, эта девушка могла спрыгнуть со второго этажа!
И вот они уже вдвоем бежали к школе через парк.
Большая двухэтажная школа из красного кирпича, с светлыми классами, с большим гимнастическим залом, была расположена у главных ворот парка, против здания треста «Краснодонуголь». Школа была пуста и закрыта на ключ. Но, исходя из благородных целей, какие они преследовали, Сережка не посчитал для себя зазорным, наломав пук ветвей, с их помощью выдавить одно из окон в первом этаже, выходящее в глубину парка.
Сердца их благоговейно замерли, когда они, на цыпочках ступая по половицам, прошли через один из классов в нижний коридор. Тишина стояла во всем этом просторном здании, малейший шорох, стук гулко отзывались вокруг. За эти несколько дней многое сместилось на земле, и многие здания, как и люди, потеряли прежнее свое звание и назначение и еще не обрели нового. Но все-таки это была школа, в которой учили детей, школа, в которой Валя провела много светлых дней своей жизни.
Они увидели дверь с дощечкой, на которой написано было: «Учительская», дверь с дощечкой: «Директор», двери с дощечками: "Кабинет врача", "Физический кабинет", "Химический кабинет", «Библиотека». Да, это была школа, здесь взрослые люди, учителя, учили детей знанию и тому, как надо жить на свете.
И от этих пустых классов с голыми партами, помещений, еще хранивших специфический школьный запах, вдруг повеяло и на Сережку и на Валю тем миром, в котором они росли, который был неотъемлем от них и который теперь ушел, казалось, навсегда. Этот мир казался когда-то таким обыденным, заурядным, даже скучным. И вдруг он встал перед ними такой неповторимо чудесный, вольный, полный откровенных, прямых и чистых отношений между теми, кто учил и кто учился. Где они теперь, и те и другие, куда развеяла их судьба? И сердца и Сережки и Вали на мгновение распахнулись, полные такой любви к этому ушедшему миру и смутного благоговения перед высокой святостью этого мира, который они в свое время не умели ценить.
История Бабушкинской школы
Школа была построена в полукаменном здании рядом со Спасской церковью и открыта при казенном Леденгском солеваренном заводе для обучения детей чиновников Онежского соляного правления и мастеровых 1 марта 1834 года.
В 1853 году число наставников –3, учеников в школе — 41 мужского пола, выбыло в течение года –по окончании училища – 4 ученика, до окончания учения –2 ученика.
В здании долго раздавался звонкий смех. Долгое время здесь учились мальчишки и девчонки, жили учителя, были кабинеты физики и химии. Позднее, в 1968 году ХХ столетия, в этом здании, вверху, расположилась детская музыкальная школа. Внизу была школьная столовая. В конце 70-х годов здание стало приходить в упадок и позднее, в 1989 году второй этаж здания был снесен, а еще позднее все здание было снесено. Оно так и не было признано историческим памятником.
14 марта 1871 года горнозаводская школа была преобразована в министерское двухклассное училище благодаря трудам управляющего солеваренным заводом А.Я. Гудкова-Белякова и материальной помощи арендатора завода И. А. Первушина.
Училище содержалось на средства Министерства Народного Просвещения и располагалось в центре села (по улице Церковной, позднее Садовой), среди домов, на земле, подаренной купцом первой гильдии Иваном Андреевичем Первушиным, который взял в аренду завод после управления Онежского соляного управления.
Небольшое одноэтажное деревянное здание на каменном фундаменте, крытое тесом, наверху –мезонин, в здании помещались 6 классов: 4 класса внизу, 2 класса вверху, в мезонине. А еще там были маленькая учительская, квартира учителя, библиотека, гимнастическая комната. Была во дворе и столярная мастерская, где работали ученики. Под зданием училища площадь 63 кв.саженей, мастерской –28кв.саженей, двором –180кв.саженей, училищным огородом -459 кв. саженей –всего 730 кв.саженей.
В школе работали 3 учителя, ребят учили арифметике, русскому языку, трудились в мастерской, на участке.
Два раза в неделю приходил в школу отец Виктор Орнатский, в школе учили молитвы, а кто не учил, того наказывали. Вокруг школы был сад, в котором рос шиповник, но в школу ходили не все ученики, так как родителям не позволяли средства отпускать их в школу. Училище было достаточно обеспечено школьной мебелью и учебными пособиями. Учебные пособия и письменные принадлежности приобретались на средства училища. В училище имелись 1451 учебник для учеников, 215 руководств для учителей, 860 книг для внеклассного чтения, 104 учебных пособия (картины, карты, глобусы и прочее).
С 4 октября 1892 года при училище открыта бесплатная народная библиотека, в которой имелось 898 книг. В училище преподавали 2 учителя, 1помощник учителя и 1 законоучитель.
В 1-ом классе преподавал Николай Александрович Попов, из семьи священника, который окончил Тотемскую учительскую семинарию.
Во 2-м классе -Александр Дидимович Жданов, из крестьян,окончил так же Тотемскую учительскую семинарию.
Помощница учителя -Елизавета Константиновна Мальцева, из мещан города Тотьмы, окончившая Тотемскую женскую прогимназию.
Законоучителем был священник Спасской Леденгской церкви Виктор Орнатский.
Учебные занятия начинались в августе, заканчивались в мае. Прием неграмотных в училище осуществлялся с 25 августа по 3 сентября, грамотных -в течение всего года.В 1893 -1899 учебном году в училище обучалось 77 мальчиков и 33 девочки.
В начале XX века, согласно Клировым Ведомостям за 1913 год, законоучительские обязанности в Леденгском училище исполнял священник Спасской Леденгской церкви Виктор Орнатский. Заведующим училищем являлся «. почетный личный гражданин Н.А. Попов».
С 1 сентября 1912 года учителями состояли «Павел Михайлов Артамонов, 21 год, сын крестьянина, холост, кончил Тотемскую учительскую семинарию, и Григорий Григорьев Губин, 20 лет, сын крестьянина, холост, кончил Тотемскую учительскую семинарию». В Чуриловском земском училище, работавшем под наблюдением священника В. Орнатского, учительницей состоит «. Клавдия Васильева Двойнишникова, 18 лет, Тотемская мещанка, девица, кончившая Тотемскую Женскую Гимназию».
По состоянию на 1 января 1914 года в Леденгском двухклассном училище обучались 72 мальчика и 51 девочка, в то время как в приходе числилось детей школьного возраста (от 8 лет) 119 мальчиков и 132 девочки. Количество обучающихся составляло 49% от общего числа.
В приземистом здании сначала была школа, затем здесь располагалась казарма для роты солдат, которые охраняли рабочих соляного завода, вновь школа, библиотека, интернат, клуб, районный Дом пионеров и школьников. Гораздо позднее на его месте было построено здание районного центра занятости населения, а затем МФЦ.
Около школы была спортивная площадка, где в перемены играли в разные игры и в волейбол. Еще были тут же парники, где выращивали огурцы. При школе было небольшое хозяйство: лошадь, корова, но ребят больше всего интересовали кролики, жившие в клетках в небольшом сарае. Каждое утро их кормили тем, что приносили из дома.
Внизу, в среднем классе, была столовая. Каждую большую перемену детям давали суп из кроличьего мяса. Вверху, в центре, была учительская.
При школе был большой земельный участок, который обрабатывался под руководством учителей. Находился он около бывшего аэродрома. Там сеяли рожь, ячмень, ребят учили их жать. Рядом со школой был небольшой домик, в котором располагалась столярная мастерская, где учили детей строгать, пилить, мастерить несложные поделки из дерева (линейки, указки, кроватки для кукол).
Читайте также: